Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Михаил Хейфец, популярный израильский журналист и историк, родился и вырос в Ленинграде, где работал преподавателем литературы и истории. Позже стал профессиональным литератором. В 1974 был осужден за написание предисловия к «самиздатскому» собранию сочинений Иосифа Бродского. В период заключения написал три книги, которые были опубликованы за пределами СССР.
Автор ряда публицистических книг, посвященных вопросам советской и российской истории, а также жизни в Израиле.
отрывок из произведения:
...По логике Никонова, история современного человечества началась с конфликта между мирными земледельцами и воинственными кочевниками, отбиравшими часть урожая у хозяев земельных участков. Исторически появилась на Земле возможность выращивать продуктов больше, чем необходимо для прокорма семьи труженика! И «излишки» считали желательным и необходимым отобрать себе тогдашние «меченосцы». Возникло среди человечества первое сословное деление «между мечом и плугом», первое деление племён на касты, а следствием стало появление организованного государства. Разумеется, вышесказанное — грубая схема, в конце концов, даже для самого процесса земледелия виделось необходимым, например, объединение усилий землепашцев – требовалось рыть каналы, строить водочерпательные механизмы и всё такое прочее, и именно владельцы мечей взяли на себя такие функции – объединителей труда. Кроме того, защита своей территории является видовым рефлексом у животных, состоящих в родстве с человеком, и у нас, конечно, тоже. Почему некомфортно чувствует себя и самая сильная тварь, забредая на чужую территорию? Никонов припоминает забавный факт именно среди людей: даже мощной футбольной команде труднее играть на чужом поле! «Человек не догадывается, какая миллионолетняя программа в данный момент автоматически в нём сработала» (стр. 30).
Внутривидовая конкуренция, т. е. внутричеловеческая, особенно жестока – ибо «соперник по виду» посягает на твою же экологическую нишу, с ним, кажется, вообще не ужиться! И наличие защитников с мечами психологически казалось необходимыми самим земледельцам… Но факт привел к тому, что в некоторых деревенских империях среди высших сословий «возникло мнение, что если крестьяне почему-либо живут зажиточно – сие есть прямая недоработка управляющих классов» (стр. 36).
Особенностью именно Римской цивилизации Никонов считает сплав обычных достоинств сельского, или, как он выражается, деревенского государства — упёртости, спокойной уверенности в своём праве на свою землю, на родину, договороспособности, свойства обязательного в узком мире, где все друга знают и цену друг другу тоже знают, и всё это в Риме сочеталось с городской хваткостью, ловкостью, с умением размышлять над миром и вечно возникающей новизной.
Переломным моментом европейской истории автор видит в смертельной схватке великих империй, возникших некогда в Средиземноморье, – финикийского Карфагена, духовного наследника восточных держав – Ассирии, Вавилона, Селевкии, с их естественным культом завоеваний для расширения своей власти и ограбления чужих территорий, с одной стороны; и Рима, проводившего совершенно новую в своё время имперскую политику. Политику, характерную более для современных империй – Британии, потом СССР, потом США. Вот набросок автора, с чего начиналась новая эпоха империй: «Демократия, закон, общественная договорённость о допустимых налогах плюс острое ощущение личной свободы – вот те черты, которые передались по наследству европейской цивилизации. И проросли в ней удивительными побегами» (стр. 81).
Автор парадоксально отказывается от привычных нам, юридических определений и использует очевидную, почти бытовую фактологию. Например, в «деревенских» империях формально всегда меньше рабов, чем в необъятно-победоносном Риме, почему Рим и считался традиционно классическим рабовладельческим государством. Но реально число рабов в Риме достигало максимума в 30% от всех жителей, остальных же считались свободными гражданами (в античной Элладе, добавлю я, рабов насчитали во много меньшем количестве, чем в Риме. Это открытие когда-то, в юности, помню, меня поразило!). Зато в деревенских империях, типа той же Египетской, 90% населения – формально не рабы, но они — полностью подневольные правителю люди, да и остальные 10% есть военное сословие, знать, сами себя видели «рабами государства». «В любой момент по прихоти деспота каждого из них могли схватить и отправить на эшафот» (стр. 81).
Что касается прав собственности в Риме, то автор приводит удивительный пример: «Даже после падения Республики, когда власть императора казалась абсолютной, император Тиберий был вынужден просить хозяина одного раба-актёра дать тому свободу. Это требовала восхищённая искусством артиста толпа. Тиберий хотел её уважить, но не мог беззаконно отнять чужое имущество! Это вам не ЮКОС какой-нибудь» (стр. 80). Автор, конечно, идеализирует Рим — с известными проскрипциями, скажем... Да и в России – всё, конечно, не совсем так: там сначала тебя вежливо попросят отдать твоё имущество, как сделал Тиберий в Риме, и только в случае отказа напустят на собственника суд, который ведь и в Риме прислушивался к грозному мнению правителя… Но пример Никонова всё равно хорош!...
...По логике Никонова, история современного человечества началась с конфликта между мирными земледельцами и воинственными кочевниками, отбиравшими часть урожая у хозяев земельных участков. Исторически появилась на Земле возможность выращивать продуктов больше, чем необходимо для прокорма семьи труженика! И «излишки» считали желательным и необходимым отобрать себе тогдашние «меченосцы». Возникло среди человечества первое сословное деление «между мечом и плугом», первое деление племён на касты, а следствием стало появление организованного государства. Разумеется, вышесказанное — грубая схема, в конце концов, даже для самого процесса земледелия виделось необходимым, например, объединение усилий землепашцев – требовалось рыть каналы, строить водочерпательные механизмы и всё такое прочее, и именно владельцы мечей взяли на себя такие функции – объединителей труда. Кроме того, защита своей территории является видовым рефлексом у животных, состоящих в родстве с человеком, и у нас, конечно, тоже. Почему некомфортно чувствует себя и самая сильная тварь, забредая на чужую территорию? Никонов припоминает забавный факт именно среди людей: даже мощной футбольной команде труднее играть на чужом поле! «Человек не догадывается, какая миллионолетняя программа в данный момент автоматически в нём сработала» (стр. 30).
