Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
ЛИФШИЦ Михаил Александрович (1905, Мелитополь, – 1983, Москва), советский философ, эстетик и литературовед. В 1923 г. поступил в московский Высший художественно-технический институт. С 1925 г. читал курсы философии и эстетики в Институте красной профессуры, затем — в ИФЛИ (Институт истории, философии, литературы). Лифшиц был пионером исследования эстетических взглядов К. Маркса, Ф. Энгельса и В. Ленина, которые он пытался представить в виде стройной системы, основанной на общих мировоззренческих предпосылках. В 1927 г. Лифшиц написал работу «К вопросу об эстетических взглядах Маркса», продолжением которой явились труды «Вопросы искусства и философии» (1935), «Карл Маркс, искусство и общественный идеал» (1972) и другие. Составленные Лифшицем сборники «К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве» (1933; расширенное издание, 1938) и «Ленин о культуре и искусстве» (1939) неоднократно переиздавались, были переведены на многие языки и получили мировую известность. В 1930-х гг. Лифшиц был активным участником борьбы против «вульгарного социологизма» в советском литературоведении; он отстаивал относительную автономию законов развития художественной формы, исследовал противоречия между политическими взглядами и художественным творчеством писателя. Лифшиц редактировал многочисленные издания классиков философской и общественно-эстетической мысли. В трудах Лифшица о Г. Гегеле, Вико, И. Винкельмане, Г. Э. Лессинге, А. Герцене, В. Белинском, Н. Чернышевском, Л. Толстом, И. Крамском, Г. Плеханове, в исследованиях по античной мифологии теория культуры разрабатывается в духе ленинской «теории отражения». Друг и единомышленник Д. Лукача, он с конца 1930-х гг. попал в опалу, и до смерти И. Сталина (1953) работы Лифшица почти не публиковались.
Во время 2-й мировой войны Лифшиц — политический работник армии, участвовал в боях, был ранен.
В 1960–70-х гг. Лифшиц выступил с рядом полемических статей по вопросам эстетики, резко критикуя модернизм и отстаивая принципы реализма в искусстве («Кризис безобразия», 1968; «Модернизм как явление современной буржуазной идеологии», 1969; «Искусство и современный мир», 1979, и другие). Статьи Лифшица характеризовались необычным для современной критики сочетанием эстетического консерватизма с богатой эрудицией и стилистическим блеском. Более независимо мыслящие советские философы и искусствоведы отвергали тезис Лифшица об однозначной связи между искусством модернизма и философией интуитивизма, с одной стороны, и реакционными политическими режимами — с другой.
Публикация (посмертная) книги Лифшица «В мире эстетики» (1985) вызвала критику и серьезные споры в среде советских философов, отражающие более свободную атмосферу перестройки конца 1980-х гг.
отрывок из произведения:
...Это сказано про так называемого «интеллигентного читателя». Для того, чтоб хоть некоторые передовые слои рабочего класса могли под устарелой внешностью художественного произведения обнаружить его многозначущее содержание, их общин культурный уровень должен превысить уровень развития рядового интеллигента из тех, которые готовы ежечасно восхвалять Клопштока, хотя никогда его не читали. Пока этого еще нет, классические произведения кажутся скучноватыми. Театры испытывают репертуарные затруднения, ибо обновление репертуара (особенно, например, в опере) идет довольно туго. В связи с этим вопрос, поставленный в заголовке настоящей заметки, приобретает большой интерес. Мы рассмотрим его здесь совершенно абстрактно. В современной марксистской литературе об искусстве есть две враждующих между собою группировки. Нe называя имен, которые достаточно известны, эти группировки можно охарактеризовать следующим образом: одни подходят ко всякому произведению с отвлеченно-эстетической меркой и склонны признавать существование вечных художественных ценностей:, другие, напротив, интересуются более тем, какое искусство «пролетарское», какое «непролетарское», какое «современное», какое «несовременное». Одни рассматривают искусство, как способ познания жизни в образах, другие-как способ воздействия на нее. В свете этих двух противоположных способов рассмотрения и исследования наш вопрос: можно ли подвергать классические произведения каким бы то ни было изменениям, сохраняя в тоже время их художественные достоинства,-получит два ответа. Сторонники искусства как «способа познания жизни в образах» ответят отрицательно. Они сошлются в этом на Гегеля, который называл искусство лучшей историографией...
...Это сказано про так называемого «интеллигентного читателя». Для того, чтоб хоть некоторые передовые слои рабочего класса могли под устарелой внешностью художественного произведения обнаружить его многозначущее содержание, их общин культурный уровень должен превысить уровень развития рядового интеллигента из тех, которые готовы ежечасно восхвалять Клопштока, хотя никогда его не читали. Пока этого еще нет, классические произведения кажутся скучноватыми. Театры испытывают репертуарные затруднения, ибо обновление репертуара (особенно, например, в опере) идет довольно туго. В связи с этим вопрос, поставленный в заголовке настоящей заметки, приобретает большой интерес. Мы рассмотрим его здесь совершенно абстрактно. В современной марксистской литературе об искусстве есть две враждующих между собою группировки. Нe называя имен, которые достаточно известны, эти группировки можно охарактеризовать следующим образом: одни подходят ко всякому произведению с отвлеченно-эстетической меркой и склонны признавать существование вечных художественных ценностей:, другие, напротив, интересуются более тем, какое искусство «пролетарское», какое «непролетарское», какое «современное», какое «несовременное». Одни рассматривают искусство, как способ познания жизни в образах, другие-как способ воздействия на нее. В свете этих двух противоположных способов рассмотрения и исследования наш вопрос: можно ли подвергать классические произведения каким бы то ни было изменениям, сохраняя в тоже время их художественные достоинства,-получит два ответа. Сторонники искусства как «способа познания жизни в образах» ответят отрицательно. Они сошлются в этом на Гегеля, который называл искусство лучшей историографией...
