Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
«Черный» юмор — весьма специфический вид народного творчества. «Страшилки» рассказывают, чтобы пощекотать нервы. А Сергей Чернов предлагает вам просто посмеяться.
отрывок из произведения:
...Я не помню, когда я увидел его впервые. Он тогда был для меня не человеком, а только смутным ощущением присутствия чего-то, что невозможно описать. Легкие полуденные тени, мелькающие над детской кроваткой, в которой я лежал в пеленках, отблески солнца, и непонятные скрипы, раздающиеся снаружи клеенчатой коляски – этого меленького корабля в мире неизведанного. Голосами природы, звуками человеческого общества, через пульсирующий родничок на крышке черепа, он приходил ко мне. Нет, не всегда, изредка, но уверенно, без стука и снисхождения, без уважения к зарождающейся и пробивающейся сквозь незнакомые ощущения внешнего мира жизни. Я его называл просто – «Гы», а он меня не называл никак. Он просто мелькал себе тенью на горизонте моего суженного неведеньем взора.
Когда я научился бояться, я испугался его и заплакал. Я плакал долго навзрыд, прижимаясь к теплой материнской груди, но он не исчезал и не уходил. Наверное, потому что уходить ему было некуда, и если мне не нравилось его присутствие, то уйти должен был я. Он был здесь всегда, а я только появился из ниоткуда, и нарушал тишину и размеренность бытия своим воплем самоутверждения. В результате плача я забыл про темного человека. Нет, он никуда не исчез, он оставался здесь, просто я его не замечал, не видел его, зациклившись на своей обиде и боли, убаюканный тихим пением матери и скрипом ее шагов по половицам пола...
...Я не помню, когда я увидел его впервые. Он тогда был для меня не человеком, а только смутным ощущением присутствия чего-то, что невозможно описать. Легкие полуденные тени, мелькающие над детской кроваткой, в которой я лежал в пеленках, отблески солнца, и непонятные скрипы, раздающиеся снаружи клеенчатой коляски – этого меленького корабля в мире неизведанного. Голосами природы, звуками человеческого общества, через пульсирующий родничок на крышке черепа, он приходил ко мне. Нет, не всегда, изредка, но уверенно, без стука и снисхождения, без уважения к зарождающейся и пробивающейся сквозь незнакомые ощущения внешнего мира жизни. Я его называл просто – «Гы», а он меня не называл никак. Он просто мелькал себе тенью на горизонте моего суженного неведеньем взора.
