Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Чтобы проверить, как будет работать аварийное снаряжение, ученые под гипнозом внушают испытателям веру в происходящее. Но так ли все просто? Когда Ольсена отправляют во Францию 16 века, Ольсен не только спасается от врагов и спасает Генриха Наваррского, но еще и начинает играть на лютне. А ведь не умел..
отрывок из произведения:
— ...Рассказывайте, Ольсен, не тяните душу, — сказал Малинин.
Ивар Ольсен, потомок викингов и мушкетеров, и не думал, однако, торопиться, заранее наслаждаясь эффектом, который должно было произвести его сообщение. Он размеренно отпил два глотка холодного кофе, потом стал разглядывать узоры на потолке, постукивая пальцем по лежавшему перед ним на столике странному старинному предмету. Собравшимся давалось понять, что ему необходимо привести в порядок разбросанные мысли.
— Ну, это смахивает на фантастику, — начал Ольсен. — Полагаю, никогда еще путешествие во времени не изобиловало столь необычайными приключениями и не завершалось такими феноменальными результатами.
— Положим, всякое бывало, — заметил Кирога, за которым прочно утвердилась репутация Фомы Неверующего.
— Все вы знаете о цели моего эксперимента, — Ольсен обвел глазами слушателей, удобно расположившихся в просторном институтском холле, — поэтому я опущу предисловие и перейду к самому сюжету. Итак, 14 мая 1610 года я стоял в толпе горожан, собравшихся на улице де ла Ферронри в Париже в ожидании королевской процессии. Если вы полагаете, Кирога, что пребывать в средневековом городе столь же приятно, как пасти динозавров в чистом воздухе мезозойской эры, куда вы любите прогуливаться, то жестоко ошибаетесь. От сваленных у домов груд мусора, заполненной нечистотами канавы, залежалых овощей в тележках рыскавших вокруг зеленщиков исходили ароматы, сливавшиеся в застойный смрад. Вдобавок, окружавшие меня жители столицы, в большинстве своем бедняки из предместий, пришедшие поглазеть на своего государя, не отличались пристрастием к личной гигиене. В те времена, как известно, даже знать не слишком часто пользовалась ванной.
— Вы утрируете, — оскорбился за своих предков Лефер. — Это ведь Париж, а не какая-то захудалая деревушка.
— В следующий раз, дорогой друг, — отпарировал Ольсен, — мы отправимся туда вместе и вы сможете лично удостовериться, что такое большой город в начале XVII века, большой по тогдашним понятиям, разумеется.
— Не перебивайте его, — шепнул на ухо Леферу Малинин, — не то мы так и не узнаем, что произошло.
— Я уж не говорю о всех мытарствах, которые пришлось перетерпеть, пока его величество соизволил предстать перед своими подданными. Для начала меня обворовали, ловко обрезав привязанный к поясу кошелек с увесистыми луидорами. Затем нахальная старуха, прорывавшаяся в передние ряды, обозвала меня длинным олухом, поскольку я заслонял ей сцену. Потом какой-то чванливый дворянин чуть не проткнул меня шпагой, решив, что я недостаточно проворно уступил ему дорогу. Наконец, я получил по шее от свирепого верзилы за то, что слишком нагло, по его мнению, разглядывал двух хорошеньких барышень, коих сей тип сопровождал.
— И поделом вам, — вставил Кирога, — вы ведь знаете, что всякий флирт путешественникам во времени категорически заказан...
— Я всего лишь позволил себе полюбоваться женской красотой как эстет.
— Знаем мы вас, — проворчал Кирога, но все на него зашикали, призывая не мешать рассказчику.
— Вот именно, — сказал довольный Ольсен, — не сбивайте меня с толку. Небольшая заставка к моему повествованию была необходима, чтобы вы ощутили обстановку. Перехожу теперь к описанию основных событий. Ровно в двенадцать часов дня послышались звуки труб, возвещавших о приближении королевского кортежа. Толпа сгрудилась, задние подналегли на стоящих впереди, и бравые швейцарцы, установившие охранительный кордон, стали наводить порядок с помощью своих алебард. Впрочем, оружие использовалось милосердно; кому-то отсекли пол-уха, кто-то свалился от удара древком по голове, укрощенные зрители отпрянули, и Генрих со свитой получил возможность беспрепятственно проследовать к месту своей гибели...
— ...Рассказывайте, Ольсен, не тяните душу, — сказал Малинин.
