Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Натан Яковлевич Эйдельман родился 18 апреля 1930 года в Москве в семье журналиста. В 1952 году он окончил исторический факультет МГУ. Затем он преподавал в вечерней школе, был научным сотрудником Московского областного краеведческого музея в Истре, а в конце 1980-х гг. работал в Институте истории АН СССР; участвовал в подготовке издания памятников русской Вольной печати, выступал со статьями в научных сборниках.
Печататься Натан Эйдельман начал в 1960 году, тогда и стал формироваться интерес историка и писателя к общественным и культурным движениям России XVIII-XIX вв. В 1963 году была опубликована его первая книга «Герценовский «Колокол»», затем, под псевдонимом Н.Натанов, свет увидела более ранняя работа «Путешествие в страну летописей» (1965). Произведения Н.Эйдельмана отличали строгая документальность и одновременная увлекательность фабулы. В научных монографиях он широко использовал архивные документы, в том числе впервые вводимые им в научный обиход. Среди исторических произведений Эйдельмана наиболеее известны повести, посвященные декабристам: «Лунин» (1970), «Апостол Сергей. Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле» (1975), «Большой Жанно. Повесть об И.Пущине» (1982), «Первый декабрист» (1990), а также «Пушкин и декабристы» (1979), «Твой девятнадцатый век» (1980), «Грань веков» (1982), «Пушкин. История и современность в художественном сознании поэта» (1984), «Быть может, за хребтом Кавказа...» (опубл. в 1990). Его произведения сочетали документальность, глубину и нестандартность историко-философского осмысления фактов с литературной занимательностью, психологической яркостью и особенным интересом к нравственной проблематике. Книги Н.Эйдельмана сразу стали заметным явлением культурной жизни 1960-1980-х гг., предметом многочисленных дискуссий, в том числе с участием самого автора.
отрывок из произведения:
... «Был канун зимнего Николина дня, 5-е декабря 1820 года, В этот год Наташа с детьми и мужем с начала осени гостила у брата. Пьер был в Петербурге, куда он поехал по своим особенным делам, как он говорил, на три недели, и где он теперь проживал уже седьмую. Его ждали каждую минуту. 5-го декабря, кроме семейства Безуховых, у Ростовых гостил еще старый друг Николая, отставной генерал Василий Федорович Денисов».
«Война и мир». Эпилог. Текст более чем известный.
И все-таки (попробуем сейчас показать) — страницы, еще до конца «не прочитанные»...
5 декабря 1820 года — самая поздняя дата в романе. А самая ранняя была пятнадцать с половиной лет назад — в салоне «известной Анны Павловны Шерер» июньским или июльским днем 1805 года (Анна Павловна приглашает гостей «в июле»; однако через несколько страниц Толстой сообщает, что ночь «была июньская, петербургская, бессумрачная»):
Из тех, кто появился в первой главе первой части первого тома, здесь, в конце тома четвертого, только один человек — Пьер, граф Петр Кириллович Безухов...
После поисков и метаний, побывав на краю гибели, главный герой как будто причалил к тихой пристани: в 1813-м Толстой женит его на Наташе Ростовой, и семь лет спустя Пьер — уже счастливый отец трех дочерей и сына...
Если бы на этом оборвать, если бы не было эпилога, читатель имел бы полное право вообразить ненаписанную часть биографии Безухова как нечто сходное с житейскими делами Николая Ростова: семья, хозяйство — ровное, простое счастье, доставшееся в награду за мучения.
Но никак не дает покоя графу Петру Безухову граф Лев Толстой.
«Два месяца тому назад Пьер, уже гостя у Ростовых, получил письмо от князя Федора, призывавшего его в Петербург для обсуждения важных вопросов, занимавших в Петербурге членов одного общества, которого Пьер был одним из главных основателей».
Легко скользнет по этим строчкам праправнук; образованному же читателю, открывавшему последнюю книгу романа в декабре 1869 года, даты говорили немало. В то время еще были живы многие старикидекабристы (которых Толстой тогда и позже навещал, расспрашивал). Всего сорок четыре года прошло со дня восстания, меньше пятидесяти — с «кануна Николина дня», с 5 декабря 1820 года. Те события находились примерно на таком же расстоянии от первых читателей романа, как, скажем, от наших дней — начало Великой Отечественной войны... Не так уж давно, и ручаемся, что не одна сотня первых читателей «Войны и мира» быстро прикинула в уме: если от 5 декабря 1820 года отступить на два месяца назад, будет октябрь 1820-го, как раз в том месяце случилась знаменитая Семеновская история, когда целый гвардейский полк взбунтовался против аракчеевских порядков и был разогнан, сослан. Члены тайного декабристского общества были сильно взволнованы тем, что упустили такой случай, и постоянно совещались — как быть дальше, готовить ли новый бунт своими усилиями или ожидать другой выгодной ситуации?
Мы отнюдь не убеждены, что Толстой так уж все расчислил и заставил таинственного «князя Федора» вызвать Пьера в столицу именно в связи с Семеновской историей... Но все же твердо знаем, что писатель много лет занимался нелегким в ту пору делом, изучением труднодоступных или запрещенных документов о движении декабристов: в герценовских заграничных изданиях и отчасти в легальной прессе уже были опубликованы мемуары и политические сочинения Бестужевых, Трубецкого, Лунина, Фонвизина, Пущина, а также ценнейшие (в частности, для истории ранних декабристских обществ) записки Якушкина; между прочим, известно от Т. А. Кузминской, что, приехав в Москву в декабре 1863 года. Толстой отыскивал разные мемуары и романы, где бы говорилось о декабристах. Писатель очень хорошо знал, что было в 1820, 1825-м...
... «Был канун зимнего Николина дня, 5-е декабря 1820 года, В этот год Наташа с детьми и мужем с начала осени гостила у брата. Пьер был в Петербурге, куда он поехал по своим особенным делам, как он говорил, на три недели, и где он теперь проживал уже седьмую. Его ждали каждую минуту. 5-го декабря, кроме семейства Безуховых, у Ростовых гостил еще старый друг Николая, отставной генерал Василий Федорович Денисов».
