Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Вадим Ярмолинец — писатель, журналист. Родился в 1958 году в Одессе. В 1984 году окончил факультет романо-германской филологии Одесского университета.
Работал в одесских газетах «Моряк», «Комсомольская искра».
В 1989 году эмигрировал в США, живет в Нью-Йорке.
С 1990 года сотрудник нью-йоркской газеты «Новое русское слово».
В 2007 г. включен в шорт-лист конкурса Марка Алданова, проводимого нью-йоркским «Новым журналом» (повесть «К свету»).
Публикации прозы в журналах: «Парус», «Столица», «Октябрь», «Волга» (Россия), «Время и мы», «Слово/Word», «Вестник», «Чайка» (США), «22», «Иерусалимский журнал» (Израиль), «Крещатик» (Германия).
Победитель интернетовских литературных конкурсов: «Тенета», «Сетевой Бродвей», «Сетевой Дюк» в 2000 г.
Соавтор сценария (с Сергеем Четвертковым) художественного фильма «Час оборотня», снятого в 1990-м году на Одесской киностудии. Фильм рекламировался, как «первый советский фильм об оборотнях».
отрывок из произведения:
...26 апреля 1986 года Михаил Хандрос вышел в ночную смену в химический цех четвертого блока Чернобыльской АЭС. В его задачу входила постоянная проверка параметров воды, пара и конденсата. Каждые два часа показатели вносились в журнал. В 1 час 23 минуты мощные опорные колонны завибрировали, бетонные стены дрогнули, как бумажные, дверь в помещение щита управления сорвало с петель, цех наполнился облаком пыли, приборы, показывающие уровень радиации, зашкалили, взвыла сирена. Михаил с коллегой, бросившись в зал циркуляционных насосов, с ужасом обнаружили, что сорванные, они лежат на полу. Помещение было наполнено паром.
Первая жертва взрыва — реакторщик, погибший под обломками. На утро коллектив узнал о второй жертве — коллега скончался от ожогов, полученных от разлившегося раскаленного масла. Жертвы радиации появились позже. Что спасло Михаила, портрет которого появился на городской доске почета через два года после аварии, под словами «Они не покинули рабочие места»?
Михаил отвечает лаконично: «Здоровый я был очень».
В трагические часы начальник смены, тезка Михаила, подозвал его к аптечке, налил себе и ему по дозе йодистого калия и сказал: «Ну, давай чокнемся. Живыми мы отсюда уже не выйдем».
Обычно Михаил возвращался домой со смены к девяти утра, а на этот раз приехал к одиннадцати. Жена встретила в слезах. Ей уже выразили соболезнование. От физического и эмоционального напряжения он рухнул в постель, проспав сутки. Проснувшись, узнал, что в город уже ввели части противохимической и противорадиационной защиты, на выездах установлены КПП, на АЭС пускают только по спецпропускам.
Глянул в зеркало — лицо опухло, покраснело, из носа сочится кровь. Дышать тяжело. Врачей со всего города собрали на базе отдыха «Сказочное». При его появлении дозиметры зашкаливают. Часы и одежду уничтожают, его моют. Снова замеряют уровень радиации, счетчики снова зашкаливают. Что делать дальше, пока никто не знает. Облученные, едва двигаясь, отправляются своим ходом по домам. Одну группу пострадавших — с третьего и четвертого блока — отправляют в Борисполь, а оттуда в Москву. Припять эвакуируют. Автобусы с жителями идут беспрерывным потоком. Следом за автобусами бегут с лаем оставленные хозяевами собаки.
Только 4 мая Михаил с женой уезжают в Киев, где живет сын. В Киеве он снова идет в больницу. Дозиметристы от него шарахаются. Делая замер, остерегаются подходить близко. Его снова отправляют в баню, а одежду выбрасывают. Фон тот же. Его кладут в областную больницу, под капельницу. Через неделю он узнает о смерти еще одного коллеги, а через несколько дней — о смерти второго. У Михаила и коллег, с которыми он поддерживает связь, возникает ощущение того, что их дни тоже сочтены...
...26 апреля 1986 года Михаил Хандрос вышел в ночную смену в химический цех четвертого блока Чернобыльской АЭС. В его задачу входила постоянная проверка параметров воды, пара и конденсата. Каждые два часа показатели вносились в журнал. В 1 час 23 минуты мощные опорные колонны завибрировали, бетонные стены дрогнули, как бумажные, дверь в помещение щита управления сорвало с петель, цех наполнился облаком пыли, приборы, показывающие уровень радиации, зашкалили, взвыла сирена. Михаил с коллегой, бросившись в зал циркуляционных насосов, с ужасом обнаружили, что сорванные, они лежат на полу. Помещение было наполнено паром.
