Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Ирония и пародийность характерны для повестей, включенных в сб. «Назидательная проза» (1978), где речь идет то ли об использовании сомнительного субъекта с (психоанатомическими аномалиями) сотрудниками НИИ для доказательства научной гипотезы — (в повести «Выходец с Арбата«), то ли о собирающем слухи инопланетянине в опять-таки научном Институтете Конкретного Счета (в повести «Чуждый разум»), то ли о продаже работницы проката своей бессмертной души в обмен на музыкальный гений сына (в повести «Удача по скрипке»).
отрывок из произведения:
...И вот три года назад, под конец января, вся эта каша и заварилась. Началось с пустяка: пришла моя Вавка на работу в новой кофточке. Такая, знаете, из черного бархата, рукав короткий, вырез глубокий, все в обтяжечку, и на левой, значит, груди аппликация с бисером. Простенько, но с идеей.
Посмотрела я на эту кофточку — и обидно мне стало: невезучая я, как росомаха, в какую очередь ни встану — везде товар передо мной кончается.
— Французская, что ли? — спрашиваю.
— Нет, — отвечает мне Вавка, — выше поднимай, Зинаида: в Гонконге такие делают. А что?
— Да ничего, — говорю. — Все к тебе идет, все на тебе смотрится. Только зря ты эту кофту купила. Внешность-то твоя какая? Готическая. Ты строгое лицо свое веселеньким должна обрамлять, недоступности в тебе и так достаточно.
Я ей по-человечески, как подруга подруге. Но Вавка, смотрю, сразу соскучилась. Села возле прилавка, руки на колени бросила, смотрит так равнодушно и говорит:
— Права ты, Зинаида, продешевила я впопыхах. Из-за какой-то тряпки дурацкой счастье свое, возможно, прохлопала.
— А что, — спрашиваю, — там еще что-нибудь давали?
— Где «там»? — отвечает мне Вавка. — У женщины брала, с рук. Возле магазина «Маруся».
— А сколько заплатила?
— Сама не знаю, много или мало. Поглядим.
Смешно мне тут стало.
— В кредит, что ли, — спрашиваю, — спекулянтки теперь торгуют?
Молчит моя Вавка, разговаривать со мной не желает. Ну и я вязаться к человеку не стала. Вижу, и без того в расстройстве она.
Тут клиент как раз зашел, солдат-пограничник, фотоаппарат ему понадобился.
«На побывку, — говорит, — приехал, нарушителя, — говорит, — злостного задержал. Теперь хочу любимых девушек запечатлеть, чтоб оставшуюся часть военной службы воображением скрасить».
А сам все на Вавку умильно поглядывает: для кого ж ты, мол, лапушка, так хороша? В другой бы раз Вавка случая не упустила: любила она над солдатиками посмеиваться. Но тут ее как будто подменили. Подает она ему аппарат, смотрит сурово и говорит:
— На кого это ты глаз положил?
— На тебя, — отвечает ей паренек и в краску весь ударяется.
— Выше цели берешь. Ты простой карандаш, вот и стой передо мной навытяжку.
Посмотрел на нее солдат — не шутит она. Расстроился, рукой махнул и ушел.
— Что ж ты, Вавка, — говорю, — такой мальчик заметный, а кожа какая нежная.
— Ай, пошли они все, — отвечает мне Вавка с досадой. — И ты отстань, надоела.
...И вот три года назад, под конец января, вся эта каша и заварилась. Началось с пустяка: пришла моя Вавка на работу в новой кофточке. Такая, знаете, из черного бархата, рукав короткий, вырез глубокий, все в обтяжечку, и на левой, значит, груди аппликация с бисером. Простенько, но с идеей.
