Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Лев Рэмович Вершинин. Писатель, доктор истории, политолог. Лауреат премии «Странник»-1997 и жанровой премии «Меч в зеркале» (альтернативно-историческая фантастика и фантастика о параллельных мирах) за повесть «Первый год Республики».
Родился в Одессе (Украина, тогда — СССР). Член Союза писателей России и Международной Ассоциации писателей СНГ. Ученик А.Н Стругацкого и А.И. Немировского. Автор 16 книг — фантастика, исторические романы, сборники поэзии. С декабря 2000 года проживает в Израиле. Ведущий политический обозреватель газеты «Вести» и телеканала «Израиль+».
отрывок из произведения:
...По общему мнению корсиканцев, не покинь юный Наполеон родину, он со временем мог бы стать даже секретарем местной ассамблеи. А вот вспоминать, что паренька попросту затравили и прогнали, не любят. Впрочем, предкам было не до педагогики. Когда в 1769 году обнищавшая Генуя сбыла Франции никчемный, населенный козами и контрабандистами, остров, аборигены, смекнув, что сия рокировка чревата явлением полиции и прочей цивилизации, устроили «чужакам с материка» нечто вроде джихада. В итоге французы плюнули на сомнительное приобретение, а островитяне стали жить сами по себе. Императора-земляка они, однако, признали. А позже и Бурбонов, при условии, что Лувр не станет лезть в загадочную корсиканскую душу, которая, безусловно, не французская, скорее уж итальянская. Но тоже не совсем.
С тех пор и по сей день островитяне жили по своим понятиям, повинуясь только вождям кланов, именуемых «старцами» (что-то вроде сицилийских донов), а те в угоду новым веяниям оформляли свою власть вполне законно, неуклонно и честно выигрывая выборы. Большие города, Бастия и Аяччо, по вековой традиции враждовали, но кровь старались не проливать, поскольку с вендеттой не шутят. Самым почетным из занятий считалась контрабанда, процветал и рэкет, считавшийся, впрочем, отнюдь не преступлением, а благородным взиманием дани. А вот сепаратизм угас, и это вполне устраивало парижских королей и президентов.
В общем, прозвище «черная дыра Франции» — не оскорбление, а всего лишь констатация факта. Уровень безработицы там втрое выше, чем «на материке», почтение к «старцам» — высший закон, а оружие считается элементом национального наряда. В принципе, этот отсталый, лишь географически относящийся к Европе, закоулок мог бы стать гнездом терроризма, мало чем уступающим Чечне или Косову. Но, к счастью, Корсика — очень «закрытый» уголок. Там нет перенаселения, выталкивающего юнцов на поиски счастья, безработных подкармливают родичи, а относительная «старомодность» нравов мешает корсиканским бандитам претендовать на ведущие места в международном наркотрафике и сотрудничать с «гуманитарными» исламскими фондами, щедро помогающими всякой твари, готовой хоть как-то дестабилизировать обстановку на планете — от ольстерских ультра до непальских маоистов.
Нет, конечно, молодежь бунтует. Но чтобы сломать власть традиций, нужно быть хотя бы Наполеоном, а Наполеоны рождаются не часто. Даже на Корсике. Поскольку же силушка бурлит, а против собственных кланов особо не повоюешь, на острове вновь вошла в моду, казалось бы, напрочь забытая «борьба за независимость»...
...По общему мнению корсиканцев, не покинь юный Наполеон родину, он со временем мог бы стать даже секретарем местной ассамблеи. А вот вспоминать, что паренька попросту затравили и прогнали, не любят. Впрочем, предкам было не до педагогики. Когда в 1769 году обнищавшая Генуя сбыла Франции никчемный, населенный козами и контрабандистами, остров, аборигены, смекнув, что сия рокировка чревата явлением полиции и прочей цивилизации, устроили «чужакам с материка» нечто вроде джихада. В итоге французы плюнули на сомнительное приобретение, а островитяне стали жить сами по себе. Императора-земляка они, однако, признали. А позже и Бурбонов, при условии, что Лувр не станет лезть в загадочную корсиканскую душу, которая, безусловно, не французская, скорее уж итальянская. Но тоже не совсем.
