Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Сергей Владимирович Герасимов родился в 1964 году в Харькове. После окончания Харьковского университета девять лет проработал в школе, преподавал физику, астрономию, основы вычислительной техники, психологию и английский язык.
отрывок из произведения:
...Джонкина сошла к морю. От каждого удара волны земля вздрагивала, как от взрыва бомбы. Солнце садилось коричневое от каменной пыли. Стояло гремящее безветрие. Каменные волны горами наваливались на берег, вскипали галечной пеной и бросали на сандалии брызги мелких остроугольных кристаллических обломков. Они двигались независимо от ветра, как сандалии, так и волны. Сандалии сделали еще шаг и остановились. Носок почесал лодыжку и повернулся к морю. Осколки волн величиной с кулак скатывались с каменных склонов и поднимали ликующий хоровой шум. В детстве Джонкина любила ходить по волнам, прыгать с гребня на гребень.
Вечерами в штиль она спала на медленно вздыхающем камне и мечтала о том, чтобы кому-нибудь за что-то отомстить. Во снах она стреляла и убивала чудовищ, взрывала галактики и обижала подруг. Она росла злющей и заводилась по любому пустяку. А сейчас она подобрела. Сейчас она чувствовала себя почти старой. Ее жизнь ссохлась, сгорбилась и покрылась морщинами. Жизнь стала ходить медленно и забыла вкус полусырого мяса. Каждая болячка жизни стала известна и не поддавалась лечению. Уже можно и умирать.
Джонкина была закаленной авантюристкой лет тридцати. Ее лицо было неправильно и непривлекательно, но сразу запоминалось. Ее волосы были рыжи, коротко подстрижены. Характер тверд и непредсказуем – и на девять десятых состоял из чувства противоречия. Фигура почти мужская. Голос громкий с хрипотцой, как у птицы. Предельно загорелая кожа. Джонкина соединяла в себе два почти несовместимых качества: стремление лезть на рожон и удивительную изворотливость. За свою недолгую карьеру она успела нарушить все запреты, в том числе дважды запреты высшего уровня, что каралось смертью на месте. Однако громоздкая система галактического недопускания маразмировала уже лет двести и обмануть ее не составляла труда, особенно для мастера.
Ей всегда не хватало жизни; жизнь была тесна, как будто сшита на подростка. Она встречала слишком маленьких людей, загоралась слишком мелкими чувствами, она плакала и смеялась по пустякам. И даже попадалась по мелочам.
Дважды она видела настоящее море, водяное а не каменное, оба раза в запрещенных полетах. Она даже купалась в море и видела водяных рыб на расстоянии вытянутой руки. За то купание она поплатилась четырьмя годами пыточного режима на станции «Свиривыо-средний». Выйдя, она ограбила электронный банк, там же, на Свиривыо.
Банк стоял в глубоком песчаном карьере, окруженный соснами. При ограблении застрелили мальчикапроводника. Умирая, он бредил и просил заклеить дырку в груди сосновой смолой. Но дырка была слишком велика.
В этот раз она снова собиралась в запрещенный полет, со степенью запрета первого уровня, что тоже каралось смертью, но после судебного разбирательства.
Она собиралась на планету Безо, поохотиться на осьмирука, на ту зверюгу, которая, судя по скудным данным, еще никого не отпустила живым. Но последний полет к осьмируку случился сто сорок лет назад, а техника защиты тогда была просто никакая, по сравнению с нынешней. Поэтому Джонкина не очень боялась. Не слишком боялась она и службы глактического недопускания – те ребята обычно не очень крепко сторожат планеты, которые не имеют стратегического значения. Ничего интересного для стратегии на Безо не было, там вообще не было ничего достойного, кроме чудища осьмирука.
Осьмирук, как узнала Джонкина, расколов полусекретный файл, был назван так, потому что имел множество рук с клешнями, которые мог использовать как ноги, крылья, плавники или любые другие конечности. Мог использовать как зубы, крючья, впрыскиватели ядов или органы наружного пищеварения. Еще как жала или яйцеклады. Количество рук точно установить не удалось. Охотится он, вроде бы, исключительно на людей, которых пожирает с исключительным же зверством...
...Джонкина сошла к морю. От каждого удара волны земля вздрагивала, как от взрыва бомбы. Солнце садилось коричневое от каменной пыли. Стояло гремящее безветрие. Каменные волны горами наваливались на берег, вскипали галечной пеной и бросали на сандалии брызги мелких остроугольных кристаллических обломков. Они двигались независимо от ветра, как сандалии, так и волны. Сандалии сделали еще шаг и остановились. Носок почесал лодыжку и повернулся к морю. Осколки волн величиной с кулак скатывались с каменных склонов и поднимали ликующий хоровой шум. В детстве Джонкина любила ходить по волнам, прыгать с гребня на гребень.
