Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Городские сказки — жанр редкий. В чем-то даже, наверное, исключительный. Что мы можем вспомнить сказочного о нашем городе? «Крокодила» да «Мойдодыра», еще «Черную курицу», «Ленинградскую сказку» Евгения Шварца и, может быть, сказки Бориса Сергуненкова, Алексея Шевченко и Радия Погодина. Конечно, произведения классиков: «Медный всадник», «Нос», «Портрет». В общем потоке литературы — капля в море. Про Москву Михаил Булгаков написал замечательную сказку для взрослых и назвал ее «Мастер и Маргарита», а вот про Петербург почему-то сказки не написал. Хоть и, кажется, что город наш — неистощимый кладезь для выдумки, городские сказки можно пересчитать буквально по пальцам.
отрывок из произведения:
...Шел дождь. Что было вполне обычным явлением для этих северных мест: под дождем мокли необозримые луга и простирались необозримые болота. А вкруг болот, в свою очередь, стеной стояли такие же необозримые леса. За лесами, за лугами и за болотами на севере необозримой страны неподалеку от большого Очень красивого Города, за свалками и совхозными полями, в стороне от дачных поселков укрылся от чужих взглядов еще один лес — Колдовской, тайный. А начинался он с высокого песчаного косогора, где шумели под ветром сосны...
Колдовским лес прозвали потому, что хоть и знали о нем многие, но далеко не все в нем бывали. Не оказался он нанесен и на карту области. Нечего и говорить о том, что не видно было лес и с самолета — как-то уж очень удачно закрывали его туманы и облака. Со спутников и с помощью радаров также не удавалось его засечь — не отражались от леса посланные локаторами радиолучи, исчезали в нем без следа. Даже вездесущие и всезнающие военные мало что могли о нем рассказать. Поэтому много препятствий, зримых и незримых, вставало на пути любопытствующего, во что бы то ни стало решившего забраться сюда. Но бывало и наоборот — не успевал новоприбывший сойти с подножки рейсового автобуса, как почти сразу же перед ним в зеленой стене леса открывалась тропинка, ведущая в чащу, по которой и устремлялся путешественник вперед.
Как уже было сказано, не всякого принимал лес. Выбирал он людей по каким-то известным лишь ему одному признакам. И поэтому если вдруг кто и появлялся на его окраине — норовистый и целеустремленный, — того не допускал лес до своей сердцевины: водил, плутал, пугал лешим, а то и водяным. И норовистый и целеустремленный, несолоно хлебавши, долго-долго выбирался из леса, проклиная колдовское его устройство.
Но птице и зверю было в лесу свободно. Скрывалось тут зверье от охотников, от браконьеров, от злых мальчишек. Выводило потомство.
Зато всегда пускал лес хороших мальчишек и хороших девчонок. А с ними иногда пускал и взрослых.
Тысячу лет стоял он, простоял бы, наверное, и больше. Но что-то вдруг разладилось в колдовском механизме леса, стало давать сбои: дело дошло до того, что чужие сомнительные люди неизвестно как появились однажды на Солнечной поляне, в самом центре Колдовского лесного мира. А потом случилось и вовсе страшное — в лесу начались порубки...
...Шел дождь. Что было вполне обычным явлением для этих северных мест: под дождем мокли необозримые луга и простирались необозримые болота. А вкруг болот, в свою очередь, стеной стояли такие же необозримые леса. За лесами, за лугами и за болотами на севере необозримой страны неподалеку от большого Очень красивого Города, за свалками и совхозными полями, в стороне от дачных поселков укрылся от чужих взглядов еще один лес — Колдовской, тайный. А начинался он с высокого песчаного косогора, где шумели под ветром сосны...
