Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Александр Маркович Каменецкий, род. 12.01.72 в Харькове. Окончил филфак ХГУ (русское отделение), затем — психфак Гуманитарной Академии, тоже в Харькове. Около 10 лет оттрубил в журналистике. Параллельно занимался приватно психотерапией, вел тренинги, разработал несколько тренинговых программ. С мая 2001 года живу в Германии, г. Rostock. Работаю с постпсихиатрическими клиентами в одной из структур системы социально-психологической поддержки . Женат, детей нет.
Первый опыт в литературе — эзотерическая повесть, опубликованная в одном из журналов (1997). Реально начал писать с мая 2001 г., в общежитии для еврейских эмигрантов, чтобы просто выжить психологически. На сегодняшний день есть: пьеса «Чудо», сборник «20 рассказов», роман «Последний пророк». До публикации дело пока не дошло. К сожалению, задуманное на порядок превышает написанное.
отрывок из произведения:
...За несколько минут до того, как Лиза окончательно проснулась, она вспомнила нечто очень важное — настолько важное, что просыпаться не хотелось вовсе. Она купалась в полудреме; вокруг кружили желтые облака, внезапно сменявшиеся отчего-то американскими горками, — однажды, когда Лиза была еще совсем маленькой, родители водили ее в чешский луна-парк, и Лиза с восхищением и ужасом скользила вверх-вниз, отчасти приближаясь к невесомости. Между тем, это самое, важное, сопровождало Лизу как ангел-хранитель или, еще лучше, — как нечто само собой разумеющееся, настолько очевидное и прекрасное, что забывать о нем попросту не было никакого резона. Однако именно в тот ослепительный миг, когда Лиза была уже на полпути к совершенному пониманию сущности своего знания, запищал будильник, неопровержимо заявляя о начале нового дня и, одновременно, прекращении всяческих иллюзий. Когда Лиза проснулась, она едва не плакала: настолько ясным и окончательным было знание, которое она ухитрилась полностью забыть с первыми гудками трехрублевого китайского приспособления.
Однако и это впечатление вскоре переместилось в область сна, вернее, воспоминаний о сне; вставая с постели, Лиза помнила, что несколько минут назад каталась на американских горках, а все остальное как-то скомкалось. Она поплелась в ванную, почистила зубы и вымыла лицо американским гелем с загадочной формулой «пи-аш пять и пять», сущность которой представлялась Лизе совершенно непостижимой. Говорят, профессия накладывает отпечаток; Лиза в душе старалсь не соглашаться с этой парадигмой, обоснованно считая, что тот отпечаток, наложить который способна должность библиотекаря, отнюдь не радостен. Так или иначе, но гуманитарное образование начисто лишало ее способности понять американскую формулу; сквозь ароматную пену Лиза пыталась раскрыть ее смысл, и он представлялся ей в виде громадных молекул, похожих на разноцветные воздушные шарики, связанные в причудливую гроздь. Разглядывая свое розовое отражение в зеркале, она представляла себя парящей на этих шариках, и поднималась к небу и желтым облакам до тех пор, пока, наконец, полностью не проснулась. И здесь, когда она застала себя за приготовлением яичницы из последнего оставшегося в холодильнике яйца, Лиза внезапно осознала, что из памяти вылетело нечто исключительно важное...
...За несколько минут до того, как Лиза окончательно проснулась, она вспомнила нечто очень важное — настолько важное, что просыпаться не хотелось вовсе. Она купалась в полудреме; вокруг кружили желтые облака, внезапно сменявшиеся отчего-то американскими горками, — однажды, когда Лиза была еще совсем маленькой, родители водили ее в чешский луна-парк, и Лиза с восхищением и ужасом скользила вверх-вниз, отчасти приближаясь к невесомости. Между тем, это самое, важное, сопровождало Лизу как ангел-хранитель или, еще лучше, — как нечто само собой разумеющееся, настолько очевидное и прекрасное, что забывать о нем попросту не было никакого резона. Однако именно в тот ослепительный миг, когда Лиза была уже на полпути к совершенному пониманию сущности своего знания, запищал будильник, неопровержимо заявляя о начале нового дня и, одновременно, прекращении всяческих иллюзий. Когда Лиза проснулась, она едва не плакала: настолько ясным и окончательным было знание, которое она ухитрилась полностью забыть с первыми гудками трехрублевого китайского приспособления.
