Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Владимир Владимирович Набоков создавал одинаковые по силе воздействия на читателей произведения на русском и английском языках, соединив в творчестве лучшие традиции англо-американской литературы и литературы отечественной. Мировое признание стало заслуженной наградой для писателя за неустанный труд и блистательное воплощение своих замыслов.
отрывок из произведения:
...Трактир «Пурпурного Пса». Колвил — хозяин — и Стречер — немолодой купец — сидят и пьют.
СТРЕТЧЕР:
Я проскочил, он выстрелил…
Огонь вдогонку мне из дула
звучно плюнул и эхо рассмешил и шляпу сдунул;
нагнулся я, — и вынес добрый конь…
Вина, вина испуг мой томный просит…
Я чувствую, — разбойник мой сейчас
свой пистолет дымящийся поносит словами окровавленными!
КОЛВИЛ:
Спас тебя господь! Стрелок он беспромашный,
а вот поди ж, — чуть дрогнула рука.
СТРЕТЧЕР:
Мне кажется, — злодей был пьян слегка:
когда он встал, лохматый, бледный, страшный,
мне, ездоку, дорогу преградив, — поверишь ли, —
как бражник он качался!
КОЛВИЛ:
Да, страшен он, безбожен, нерадив…
Ох, Стречер, друг, я тоже с ним встречался!
Сам посуди, случилось это так:
я возвращался с ярмарки и лесом
поехал я, — сопутствуемый бесом
невидимым. Доверчивый простак,
я песенку мурлыкал. Под узорной
листвой дубов луна лежала черной
и серебристой шашечницей. Вдруг
он выскочил из лиственного мрака
и — на меня!
СТРЕТЧЕР:
Ой, грех, — мой бедный друг!
КОЛВИЛ:
Не грех, а срам! Как битая собака,
я стал юлить (я, — видишь ли, — кошель червонцев вез)
и выюлил пощаду…
«Кабатчик, шут, — воскликнул он, —
порадуй побасенкой, — веселою,
как хмель, бесстыдною, как тысяча и
десять нагих блудниц, да сочною,
как гусь рождественский!
Потешь меня, не трусь, ведь все равно потом тебя
повесить придется мне». Но худо я шутил…
«Слезай с коня», — мучитель мой промолвил.
Я плакать стал; сказал, что я, —
Джон Колвил, пес, раб его;
над страхом распустил атласный парус лести;
побожился, что в жизни я не видел жирных дней;
упомянул о Сильвии моей
беспомощной, — и вдруг злодей смягчился:
«Я, говорит, прощу тебя, прощу
за имя сладкозвучное, которым
ты назвал дочь: но, помни, — с договором!
Лишь верю я вот этому пращу носатому,
с комком сопли свинцовой в ноздре стальной, —
всегда чихнуть готовой и тьму прожечь мокротой
роковой… Но так и быть: поверю и горгоне,
уродливо застывшей предо мной.
Вот договор: в час бури иль погони
пускай найду в твоем трактире «Пса Пурпурного»
приют ненарушимый, бесплатный кров;
я часто крался мимо, хохочущие слышал голоса, завидовал…
...Трактир «Пурпурного Пса». Колвил — хозяин — и Стречер — немолодой купец — сидят и пьют.
