Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Владимир Владимирович Набоков (1899 — 1977) по праву считается классиком не только русской, но и мировой литературы XX века. Писатель разностороннего дарования, он создал замечательные произведения в самых различных жанрах — поэзии, прозе, литературоведении, эссеистике...
В.Набоков — автор «Дара», «Лолиты», «Других берегов», «Защиты Лужина», «Приглашения на казнь», других романов и повестей, рассказов и стихотворений.
Искусство, считал Набоков, игра, но игра божественная. Печать божественного, безусловно, лежит на всем творчестве Набокова.
отрывок из произведения:
...Мастерская Трощейкина. Двери слева и справа. На низком мольберте, перед которым стоит кресло (Трощейкин всегда работает сидя), — почти доконченный мальчик в синем, с пятью круглыми пустотами (будущими мячами), расположенными полукольцом у его ног. К стене прислонена недоделанная старуха в кружевах, с белым веером. Окно, оттоманка, коврик, ширма, шкап, три стула, два стола. Навалены в беспорядке папки. Сцена сначала пуста. Затем через нее медленно катится, войдя справа, сине-красный детский мяч. Из той же двери появляется Трощейкин. Он вышаркивает другой, красно-желтый, из-под стола. Трощейкину лет под сорок, бритый, в потрепанной, но яркой фуфайке с рукавами, в которой остается в течение всех трех действий (являющихся, кстати, утром, днем и вечером одних и тех же суток). Ребячлив, нервен, переходчив.
ТРОЩЕЙКИН:
Люба! Люба!
Слева, не спеша, входит Любовь: молода, хороша, с ленцой и дымкой.
Что это за несчастье! Как это случаются такие вещи? Почему мои мячи разбрелись по всему дому? Безобразие. Отказываюсь все утро искать и нагибаться. Ребенок сегодня придет позировать, а тут всего два. Где остальные?
ЛЮБОВЬ:
Не знаю. Один был в коридоре.
ТРОЩЕЙКИН:
Вот, который был в коридоре. Недостает зеленого и двух пестрых. Исчезли.
ЛЮБОВЬ:
Отстань ты от меня, пожалуйста. Подумаешь — велика беда! Ну — будет картина «Мальчик с двумя мячами» вместо «Мальчик с пятью»…
ТРОЩЕЙКИН:
Умное замечание. Я хотел бы понять, кто это, собственно, занимается разгоном моих аксессуаров… Просто безобразие.
ЛЮБОВЬ:
Тебе так же хорошо известно, как мне, что он сам ими играл вчера после сеанса.
ТРОЩЕЙКИН:
Так нужно было их потом собрать и положить на место. (Садится перед мольбертом.)
ЛЮБОВЬ:
Да, но при чем тут я? Скажи это Марфе. Она убирает.
ТРОЩЕЙКИН:
Плохо убирает. Я сейчас ей сделаю некоторое внушение…
ЛЮБОВЬ:
Во-первых, она ушла на рынок; а во-вторых, ты ее боишься.
ТРОЩЕЙКИН:
Что ж, вполне возможно. Но только мне лично всегда казалось, что это с моей стороны просто известная форма деликатности… А мальчик мой недурен, правда? Ай да бархат! Я ему сделал такие сияющие глаза отчасти потому, что он сын ювелира.
ЛЮБОВЬ:
Не понимаю, почему ты не можешь сперва закрасить мячи, а потом кончить фигуру.
ТРОЩЕЙКИН:
Как тебе сказать…
ЛЮБОВЬ:
Можешь не говорить.
ТРОЩЕЙКИН:
Видишь ли, они должны гореть, бросать на него отблеск, но сперва я хочу закрепить отблеск, а потом приняться за его источники. Надо помнить, что искусство движется всегда против солнца. Ноги, видишь, уже совсем перламутровые. Нет, мальчик мне нравится! Волосы хороши: чуть-чуть с черной курчавинкой. Есть какая-то связь между драгоценными камнями и негритянской кровью. Шекспир это почувствовал в своем «Отелло». Ну, так. (Смотрит на другой портрет.) А мадам Вагабундова чрезвычайно довольна, что пишу ее в белом платье на испанском фоне, и не понимает, какой это страшный кружевной гротеск… Все-таки, знаешь, я тебя очень прошу, Люба, раздобыть мои мячи, я не хочу, чтобы они были в бегах...
...Мастерская Трощейкина. Двери слева и справа. На низком мольберте, перед которым стоит кресло (Трощейкин всегда работает сидя), — почти доконченный мальчик в синем, с пятью круглыми пустотами (будущими мячами), расположенными полукольцом у его ног. К стене прислонена недоделанная старуха в кружевах, с белым веером. Окно, оттоманка, коврик, ширма, шкап, три стула, два стола. Навалены в беспорядке папки. Сцена сначала пуста. Затем через нее медленно катится, войдя справа, сине-красный детский мяч. Из той же двери появляется Трощейкин. Он вышаркивает другой, красно-желтый, из-под стола. Трощейкину лет под сорок, бритый, в потрепанной, но яркой фуфайке с рукавами, в которой остается в течение всех трех действий (являющихся, кстати, утром, днем и вечером одних и тех же суток). Ребячлив, нервен, переходчив.
