Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Умирает Великий Пан. И рушится весь мир олимпийских богов, ибо Пан — по-гречески это «Всё». Только люди пока не видят что происходит вокруг, они продолжают жить, как жили. А в это самое время на Востоке появляется звезда...
отрывок из произведения:
...Мы не знаем наверное, но вправе предположить, что за несколько часов до описываемых событий, утром того же дня по улицам Рима брело существо, которое издали можно было принять за ребенка. Случайный прохожий, сумевший, по милости богов, его увидеть, удивился бы не столько наготе мальчика (хотя, согласитесь, противоестественно ходить вовсе без одежды пронзительным декабрьским днем), сколько тому, что его ноги поросли густой шерстью и заканчивались копытцами, а из копны курчавых волос торчали аккуратные рожки. Заметив все это, случайный прохожий решил бы, что видит молодого фавна, и не ошибся.
«Ничего не видят эти люди, — в который раз подумал фавненок. — Точно как дети малые. Что с них возьмешь — земнородные... Камни — они камни и есть». Он остановился и, прищурившись, посмотрел на бледное небо. Колесница выбралась из полосы туч, и возничий уверенно правил к зениту.
— Даже этого лишены! — сказал он вслух и презрительно хмыкнул. — Солнце — огненный шар! Глупости какие.
Улицами тянулся гнилостный запах разрушения. Налетел ветер и погнал по замерзшей грязи обрывки густо исписанного папируса — боги ведают, из каких разоренных библиотек.
Зашлепали сандалии. Фавненок наглым движением задрал вверх подол широкой паллы у проходившей мимо почтенной матроны и, не слушая ее криков, пошел дальше. «Если кто меня не видит, пусть пеняет на себя... Да, но как бы сегодня время убить, — думал он, выбивая скамейку из-под уснувшего сторожа, — Науськивать львов на гладиаторов? Пройтись по веселым домам? Тоже мне, фавн, ничего умнее придумать не можешь...» Он вдруг широко, совершенно по-детски улыбнулся, потому что понял, куда немедленно пойдет. К своему лучшему другу; к единственному человеку, который его видел; к тому, с кем он не встречался уже целых два дня, — к носатому поэту.
Он развернулся и побежал к северной окраине города — города полумертвых домов и осыпающихся фресок, бесконечных галерей, уставленных августейшими изваяниями; города, из одной части которого в другую нельзя было пройти без пропуска, и только невесомые фавны перепрыгивали демаркационные линии. Время от времени со стен еще Ромуловой кладки срывались камни и медленно падали в мягкие объятия плюща. Зарастали бурьяном свежевырытые котлованы; Август принял Рим кирпичным и собирался оставить его мраморным, но до сих пор больше разрушал, чем строил. Бессмертные старались избегать посещений города, хвастливо прозванного Вечным, но запах гнили проникал даже на Олимп.
Впереди показались болотистая петля Тибра и плоские крыши белоснежных вилл.
Первая встреча фавна с Носатым произошла при более чем скандальных обстоятельствах. Мальчишка, изнемогая от летней маеты, забрался в паркую тень северных садов, перелез через невысокую ограду, в один прыжок оказался на дереве, где и прилег отдохнуть, свернувшись в развилке ветвей. Что-то зашевелилось в траве неподалеку, он приподнялся на локтях и, высунув голову из листвы, увидел парочку, которая миловалась на траве, следуя всем премудростям науки любви, описанным в элегиях Носатого [* ]. Глаза фавненка холодно блеснули. Он уже знал, ч т о сейчас им устроит и, отбив на коленках звучную дробь, приготовился действовать. Вдруг мужчина поглядел в сторону изгороди, прищурился и закричал:
—-------------------
* Здесь и далее автор проявляет свое невежество. Поэма Публия Овидия Носатого (Naso) «Ars amandi» вовсе не является античной «Кама-сутрой»! (прим. ред.)
— Эй, парень, а ну, брысь отсюда!
Фавненок оглянулся, успел было подумать: «Ну и ну, кто ж тут еще такой любопытный?» — и в этот миг тяжелая сандалия ударила его по затылку. Мальчишка завопил и вниз головой рухнул прямо в жгучие заросли. Боли он не почувствовал — и не с таких вершин падали; его захлестнуло удивление, смешанное с возмущением и, кажется, даже стыдом. Да где это в ид а н о, чтобы ч е л о в е к увидел ф а в н а, и не просто увидел, а дерзнул!..
А человек — огромный, голый! — уже стоял над ним, сверкая совершенно бешеными глазами и гневно раздувая ноздри — обереги нас Пан, а нос-то какой! В руке он зажал вторую сандалию и явно намеревался всыпать ею поганцу [**] по первое число...