Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Рассказы А. Печенежского — это новые, неожиданные грани реальности, которая то одобрительно похлопывает нас по плечу, то скалится в лицо звериной ухмылкой. Но, независимо от обстоятельств, человек в рассказах А. Печенежского всегда пытается остаться Человеком...
отрывок из произведения:
...С вечерней почтой Курицын получает повестку: такого-то числа такого-то месяца вам надлежит явиться в райвоенкомат, комната номер семь. Подпись военкома, печать, бумага оберточная, желтая. Тут же, не отходя от почтового ящика, Курицын начинает делать то, чего возле ящика никогда не делал: он начинает просматривать газеты. В газетах ничего интересного он не находит, и тогда опять подносит к глазам повестку. Такого-то числа, такого-то месяца, бумага желтая, оберточная.
Незаметно для себя Курицын оказывается перед дверью собственной квартиры. Ему открывает жена, Анестезия, женщина своенравная и непредсказуемая. Ей, допустим, ничего не стоит взять и измениться вдруг в лице, или сказать что-нибудь эдакое, или вдруг забежать куда-то.
— Что-то случилось? — говорит Анестезия, меняясь в лице.
Курицын молча показывает ей повестку.
— Чего это ради? — вдруг спрашивает она и смотрит главным образом мимо желтой оберточной бумажки, главным образом она разглядывает мужнины глаза.
— Ну, не я же все это выдумал! — сразу интепретирует Курицын.
— Ясно,как-то эдак, со значением, говорит она, а потом объявляет, что на ужин будут котлеты — она уже и мясорубку наладила, и мясо порубила, свининку с говядинкой, сухари замочены, чеснок очищен,и, не сказав ничего другого, а только про мясорубку, мясо и чеснок, своенравная скрылась на кухне.
Курицын снимает туфли и сует ноги в шлепанцы, затем идет умываться — с мылом, по привычке,а из ванной сразу направляется на кухню же, но передумывает и устраивается на диванчике перед телевизором, рядом с дочерьми, которые тут же говорят ему: добрый вечер, папочка. Добрый вечер,отвечает им Курицын, поднимается с диванчика и подстраивает громкость телетрансляции на усиление, потому что с кухни доносится вертлявое повизгивание мясорубки плюс многослойные причитания Анестезии. Она и впрямь непредсказуема, может сама себе наговорит такого, отчего у нормальных людей обычно происходит нервное расстройство с последующим недержанием психики.
— Как твои дела, папочка? — вежливо интересуются дочери, взирая на Курицына с неподдельным уважением. Девочек у Курицыных двое, и обе — законченные хорошистки. Они погодки и очень походят внешностью на Курицына и на его жену, Анестезию; старшеклассницы, они участвуют во всех городских олимпиадах без разбору, в школе о погодках Курицыных отзываются исключительно в превосходных степенях и прочат им уверенное будущее. Для них, как и для их родителей, нет ничего важнее в жизни, чем блистательный аттестат, а также мир и согласие в семейном кругу. Лишь бы войны у нас не было,отвечает им Курицын, чувствуя, как на глаза накатывается скупая мужская слеза.А так все хорошо, вы только учитесь как следует, овладевайте науками.Мы, папочка, стараемся, сперва мы овладеем всем опытом предшествующих поколений, а потом возьмемся за практическое применение накопленных знаний,говорят образцовые дочери и спрашивают, не желает ли он отдохнуть, сейчас будут показывать бальные танцы — зрелище от начала до конца эстетическое. Сами же девочки тем временем пойдут и помогут мамочке, после чего вернуться за учебники, на носу контрольная по геометрии, надо бы проштудировать дополнительный материал. Нетушки, нетушки,возражает Курицын,уж мы с мамой сами управимся, ступайте заниматься сейчас же, геометрия — наука серьезная, не подкачайте,и Курицын гладит дочек по головам и целует их, но вдруг не выдерживает слышать звуки, доносящиеся с кухни, оставляет хорошисток, подкрадывается к кухонной двери и резко распахивает ее. И говорит Анестезии, что никаких боевых действий поблизости нет, все горячие точки, славу Богу, где-то там, а здесь, у них, покамест и не предвидится,на что женщина, продолжая орудовать мясорубкой, ответствует, что у нее вся жизнь — боевые действия и «горячая точка».
— Аниста,обижается Курицын.Ты меня обижаешь. Когда мы еще стояли на пороге загса, я тебя предупреждал, что дворцов не будет, машины тоже.
— Зачем тебе машина, если у тебя есть я?
— В худшем случае — запрут на переподготовку, недели на три.
— Ах да, ты же, сердешный, совсем забывать стал, чем портянки пахнут.
— Зачем ты так, Аниста? Да, я — рядовой, стрелок я, но сражения, чтоб ты знала, выигрывают не в штабах, а в окопах. Обычные солдаты, пахари войны. Чаще всего — безымянные даже...
— Очисть, безымянный пахарь, луковицу.
Ужинают Курицыны благовидно и основательно: яичница, котлеты, салат из тертой свеклы, грузинский чай с добавлением травки душицы. Уже под чай неутомимая Анестезия придумывает напомнить мужу, что ему тридцать восемь лет, что у него — хронический гайморит, покалывает в почках (а это разве в почках? — в почках, в почках!), что у него — дыхание не то и двое детей, которых надо ставить на ноги. Девочки слушают затаившись, в разговор не вмешиваются, старших не перебивают. За столом они держатся безукоризненно, пользуются салфетками, пережевывают пищу беззвучно, не елозят вилками по тарелкам,а Курицын и не собирается спорить с Анестезией, спорить тут нечего, он просто высказывает свою догадку о том, что все его недуги, как очевидные, так и скрытые,все они должны быть известны там. Там все отмечено, учтено и принято к сведению. И без медкомиссии там ничего не делается, сперва — медкомиссия, потом уже остальное. Интересно, будет ли она рассширенной, с привлечением широкого круга специалистов, или все обойдется одним терапевтом. Подтвердят, что годен, и — вы свободны, товарищ, до особого распоряжения...
...С вечерней почтой Курицын получает повестку: такого-то числа такого-то месяца вам надлежит явиться в райвоенкомат, комната номер семь. Подпись военкома, печать, бумага оберточная, желтая. Тут же, не отходя от почтового ящика, Курицын начинает делать то, чего возле ящика никогда не делал: он начинает просматривать газеты. В газетах ничего интересного он не находит, и тогда опять подносит к глазам повестку. Такого-то числа, такого-то месяца, бумага желтая, оберточная.
