Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Подсосов Алексей Викторович родился в 1879 на Среднем Урале, в Камышлове, в семье разорившегося золотопромышленника. Учился в екатеринбургской мужской гимназии. Окончив ее, решил стать врачом и поступил на медицинский факультет Казанского университета. Трудное материальное положение семьи побудило его перевестись в Петербургскую Военно-медицинскую академию — стипендия здесь была заметно выше. Студентом пристрастился к журналистике: сотрудничал в уральских и омских газетах.
Участвовал в русско-японской войне, был врачом. После сдачи Порт-Артура недолго был в плену. В 1907-м, служил в Брест-Литовске, в санитарном поезде, в Харбине (снова Манчжурия!). Уволившись из армии, вновь вернулся на родной Урал — трудиться заводским врачом в пос. Сосьва.
Интерес к литературе вспыхнул с новой силой. Его драма «В борьбе» (1911 г.) выдержала три издания, в течение шести лет были изданы и поставлены пьесы «Новые силы», «Испытание» (1918 г.).
После революции он активно участвует в создании и возрождении медицинских учреждений Свердловска. Организует детский санаторий на Седьмой Версте, студенческую поликлинику, детский изолятор. Работает главным врачом Свердловской железной дороги. Создает Общество помощи больным детям. Его стараниями создано 70 детских площадок в городе и детская экскурсионная база в Хосте, куда курсировал специальный поезд из Свердловска. С ребятами он исходил многие красивейшие места Урала. Написал несколько книг — о внешкольном образовании, о своих походах. А в 1936 году — фантастический роман для детей «Атом», одобренный уральской писательской организацией и направленный в одно из московских издательств. Там он благополучно и затерялся.
В 1948 году А. Подсосов все-таки умудрился издать свой «Новый Гольфстрим». Множество писем вызвала эта книга, автор решил ее доработать. За этим и застала его смерть.
отрывок из произведения:
... — И вы даже не догадываетесь, что так захватило Виктора? — спросил Петриченко, останавливаясь перед Верой Александровной Горновой. — Не прячет же он от вас свои книги, записки? Вы говорите, он получает много писем, целые ящики книг. От кого эти письма? Какие книги?
Вера Александровна задумалась. От кого муж получает письма? На этот вопрос она затруднилась бы ответить сразу. Письма приходят от самых разных людей,академиков, краеведов, инженеров, рабочих. А книги...
Вера Александровна помолчала.
— Представьте, я сама ничего не понимаю. Ни одной книги по его специальности! Геология, метеорология, океанография, отчеты экспедиций к Северному полюсу, а на этих днях он был погружен в чтение книги о рыбном хозяйстве. Сидел, страшно дымил трубкой и делал карандашом какие-то отметки.
— О рыбном хозяйстве? — с удивлением переспросил Петриченко.
— Да, о рыбном хозяйстве. «Смотри, говорит, один гектар пресноводного моря дает восемьсот килограммов рыбы и десять тысяч кило прекрасного мяса моллюсков, в двадцать раз больше продуктов питания, чем самые плодородные земли...» Вообще странно, Яков Михайлович, что он сейчас увлекается книгами, которые раньше не брал в руки: «Физика моря», «Морские биологические станции», «Синоптика и метеорология»...
— Физика моря, рыбы... — в раздумьи проговорил Петриченко. — И это в то время, когда нам так нужна его помощь! Ядерное горючее внедряется всюду, во все отрасли народного хозяйства, а крупнейший атомник, прославившийся на весь мир своим открытием койперита, читает о рыбах и не хочет видеть, какие дела творятся вокруг него...
Петриченко зашагал по аллее сада.
Яков Михайлович Петриченко, атомоэнергетик и математик, был ближайшим помощником Виктора Николаевича Горнова в его работах по открытию искусственного радио-элемента — койперита. Петриченко знал своего друга, как ученого, всегда стремившегося связать науку с практической деятельностью, и не мог понять и объяснить себе явное нежелание Горнова включиться в ту борьбу, которая все шире и шире развертывалась в Мира-Кумах.
Теперь он прилетел в Чинк-Урт с твердым решением увезти его с собой. Он ждал Горнова уже вторые сутки. Куда и по каким делам уехал его друг — не знала даже Вера Александровна. Таинственность, которой последнее время окружил он себя, тревожила всех окружающих.
Дом Академии наук, где последние годы жили Горновы, стоял посреди Чинк-Урт — самой мрачной и безжизненной пустыни. Он был построен так, что во внутрь не проникали ни раскаленный воздух, ни мельчайшая пыль.
Благоухающий сад внутри дома, фонтаны, цветы, бирюзовые и золотые тропические бабочки, беззвучно пролетающие над зеленью, — все это заставляло забывать, что вокруг на много километров тянется голая каменистая пустыня.
Из дальней аллеи неожиданно долетел смех Горнова и веселый крик ребенка.
Вера Александровна порывисто поднялась с места.
В аллею вбежала Аллочка, трехлетняя дочь Горновых. Обогнав отца, она подбежала к столику у садового диванчика и нажала на кнопку штепселя. В одно мгновение с высокого зеленого свода начали падать редкие капли дождя. Вера Александровна, подхватив ребенка, побежала под ближайший шелковый тент, развернувшийся над столиком и скамейкой.
Петриченко, не обращая внимания на дождь, ринулся навстречу своему другу...
... — И вы даже не догадываетесь, что так захватило Виктора? — спросил Петриченко, останавливаясь перед Верой Александровной Горновой. — Не прячет же он от вас свои книги, записки? Вы говорите, он получает много писем, целые ящики книг. От кого эти письма? Какие книги?
