Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Юрий Степанович Самсонов — русский, советский писатель. Родился 6 июня 1930 года в Балахтинском р-не Красноярского края. Окончил Иркутский педагогический институт (1953) и Высшие литературные курсы (1971). Работал в газете «Восточно-Сибирская правда», корресподентом ТАСС на Братской ГЭС, главным редактором иркутского альманаха «Ангара» (1967-69), был снят с этой должности за публикацию «Сказки о тройке» А. и Б. Стругацких. Член СП СССР (1966). Произведения Самсонова переведены на английский, болгарский, венгерский, грузинский, китайский, японский и др. языки.
Умер 28 июня 1992 года в Иркутске.
отрывок из произведения:
...У Гриньки были свои причины для путешествия. Возникли они внезапно и за несколько часов перевернули всю Гринькину жизнь.
Началось это в солнечный морозный день, в субботу. По дороге из школы Гринька встретил знакомого старичка почтальона.
— А ну-ка поди сюда! — подозвал он Гриньку.
— Письмо? — спросил Гринька.
— Не одно, — сказал почтальон, — сплясать придётся.
Гринька сплясал, схватил два конверта. На одном из них сразу узнал быстрый отцовский почерк — письмо было не ему, а бабке — и занялся вторым.
Уже сам конверт был удивительный. Таких клякс Гринька давно не видал даже в собственных тетрадках. Кляксы были фигурные, отливали чернильным золотом, и «ТУ» летел сквозь них, как меж зенитных разрывов. Строчки адреса то шли в обход клякс, то ныряли между ними, буквы то съёживались до микроскопических размеров, то разрастались так, что взглядом не охватить. И всё же Гринька понял, что это письмо не кому-нибудь другому, а ему, Гриньке. И адрес был его, и имя, и фамилия. Только почерка такого он сроду не видал. А обратного адреса не было вовсе: места не осталось.
Гринька тут же, на улице, откусил уголок конверта, просунул в него палец, разорвал и вытащил помятый листок.
Здравствуй, Гринька! Это я, Люська, тибе пишу, И вот ново я тибе пишу… Гринька рассердился. Он думал, что это какое-то важное письмо, а оно от девчонки. Огляделся даже: не подсмотрел ли кто из ребят? Но поблизости никого не было, и Гринька стал читать дальше.
… Гринька, — писала Люська, — я узнала, что у бабки нашей карта есть на ней клад абазначен ты срисуй. Мы с Серёжкой поищем напишем тибе что найдём. Пожалуйста.
Подписаться Люська забыла. «Абазначен», «чиво», — сморщился Гринька, вертя в руках конверт. Отдирая марку, он обратил внимание на штемпель. Письмо было отправлено восемь дней назад авиапочтой. Видно, задержалось из-за непогоды, как и отцовское.
Письмо было всё-таки ерундовое. Никакой карты у бабки быть не могло. Была бы — уж Гринька давно бы проведал. И тогда поехал бы летом к отцу и сам нашёл клад. Серёжку ещё, может быть, взял бы в компанию.
Всю остальную дорогу до дому Гринька был пиратом из «Острова сокровищ».
— «Пятнадцать человек на сундук мертвеца! — во всю глотку заорал он, вбегая в калитку. — йо-хо-хо!..» Навстречу ему кинулся Карат, оба они покатились в снег. В конце концов Гринька положил его на лопатки. Карат стал визжать и лизаться.
— То-то! — сказал Гринька, вставая и отряхиваясь.
Бабка была дома и возилась на кухне.
Гринька вытащил отцовское письмо, молча положил на стол и пошёл переодеваться.
Когда он вернулся, бабка, строгая, прямая, сидела в потёртом бархатном креслице возле кухонного стола и читала письмо. Очками она из гордости не пользовалась. Лицом, изрезанным жёсткими морщинами, она была похожа на индейского вождя. На голове не хватало только перьев в чёрных косицах...