Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Александр Валентинович Силецкий. Писатель-фантаст. Родился в Москве. Окончил сценарный факультет Всесоюзного института кинематографии. Работал в журналах «Наука и религия», «Земля и вселенная». Дебютировал рассказом «Галактик Шуз» из космоса» в журнале «Юный техник» (1963). В течение 70-80-х годов был активным участником Московского и Всесоюзного Малеевского семинаров молодых писателей-фантастов, однако, как и большинство талантливых авторов этой группы, серьезных публикаций добиться в те времена не смог. В 1987 году присоединился к Всесоюзному творческому объединению молодых писателей-фантастов при издательстве «Молодая гвардия», в результате чего издал сборник рассказов «Тем временем где-то...» (1989). В дальнейшем переехал в Минск, сотрудничал с журналом фантастики «Фантакрим-MEGA».
отрывок из произведения:
... «Ну, за каким рожном я летел на эту Землю?! Ну, за каким рожном я лез в университет — История театра, баловной эстет-философ… Конкурс-то какой был!.. Тьфу! Сидел бы лучше на своем Лигере-Столбовом. Женщины там есть. Гусаром стать можно. Схимником — и подавно. Что еще — Нет, вот завалю экзамены, плюну на все — и улечу домой. К маме».
Ривалдуй вздохнул и уселся на кровати, муторно уставясь в потолок.
Беда!..
А может, рано улетать?
Шекспира он, конечно, не читал, но ведь сдать-то — можно! Не глупее же он остальных.
Тут вспыхнула лиловая почтовая лампочка, извещавшая о прибытии корреспонденции, запахло канцелярией, и в воздухе, в метре от пола, сложился искрящимися буквами текст молниеносной телеграммы.
«Отрока Ривалдуя, отпрыска Запсена, зовем зайти по делу в деканат. Срочно».
Надпись растаяла, и Ривалдуй тихонько охнул. Деканата он боялся пуще смерти. Просто так его не вызывали никогда, но вечно — по делам житейского разгула. Собственно, вначале его это даже радовало — все же личность, себе на уме, гусар в науках и в быту, — а потом частые наскоки начальства стали его раздражать. Он бы, конечно, угомонился, но… Энергичный он был человек. Не зря его мама в детстве порола. Он вспомнил и прослезился. Потом встал, застегнул рубашку на все магнитопупки, потрогал подбитый сегодня утром левый глаз и, внезапно успокоившись, вышел в коридор. Не иначе, как из-за драки вызывают. А это — пустяки. Дело привычное. Тут уж он знал, что говорить.
— Здрасьть! — сказал он декану и, изобразив умиленье на лице, томно шаркнул ножкой.
Декан любил, чтоб было церемонно.
— А! — вскричал тот, вспрыгивая навстречу Ривалдую, и парик с незабудками съехал ему на ухо. — Рад видеть! — гукнул он и кулачком подпихнул парик на место. — Если я не ошибаюсь… Вы кто такой?
— Ривалдуй — Запсена сын, студент с Лигера-Столбового. Как детишки?
— У меня детишек нет, — сообщил декан уныло. — Вы с какого факультета?
— С историко-театральной экспертизы! — возликовал Ривалдуй. — Театровед!
— Гигант — осведомился декан.
— Это я гигант, — вдруг предупредительно выступил из-за шкафа пухленький маленький студент в очках. — Пупель Еня. Тоже, знаете, со Столбового.
— Земляк! — воскликнул Ривалдуй.
— Оставьте меня, — ответил Пупель Еня и важно поправил очки в матерчатой оправе. — Я наказан, но прошу меня ни с кем не путать.
— Ах ты, батюшки, беда: совсем забыл!.. — всполошился декан. — Девятый час человек в углу стоит. Не устал — заботливо поинтересовался он.
— Я же гигант… — вздохнул Пупель Еня. — Гигант полового бессилия… Между прочим, эти ваши наказания меня до гигантизма и довели. Где это видано, чтоб человек неделями из угла не вылезал?! У нас на Столбовом… — Ты только не сердись, — предупредил декан. — А то я тоже рассержусь. И — всё тогда… Вы понимаете, — обернулся он к Ривалдую, — студент темноты боится. А как же история театра, тьма веков?!. Вот я его в темный угол и ставлю, чтобы привыкал. А он сердится, говорит, что все равно боится. Тут уже сержусь и я. Ну, боишься все?
— Боюсь, — пробасил гигант и заплакал. — Я в космонавты уйду. Ну вас с этим театром.
— В космонавты… — мечтательно повторил Ривалдуй...