Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Роман Харисович Солнцев (21 мая 1939, село Кузкеево Мензелинского района ТАССР — 17 апреля 2007, Красноярск) — российский писатель.
Окончил физический факультет Казанского государственного университета, затем Высшие литературные курсы при Литературном институте им. М. Горького. Работал в геологических партиях в Сибири, физиком в Красноярском политехническим институте, журналистом. Первая публикация — в 1962 году в журнале «Смена». Первая книга — 1964. C 1965 года — профессиональный литератор, член Союза писателей СССР. В 1989 году избран народным депутатом СССР от Красноярска.
Главный редактор литературного журнала «День и ночь». Член Союза российских писателей. Автор более тридцати книг стихов и прозы. По пьесам Солнцева ставились спектакли в театрах Москвы, Красноярска и других городов, сняты фильмы «Запомните меня такой», «Торможение в небесах» (главный приз кинофестиваля в Страсбурге в 1993 г.), телесериал «Трое на красном ковре…».
Заслуженный работник культуры России, кавалер ордена «Знак Почета», лауреат премий Министерств культуры СССР и России в области драматургии.
Жил и работал в Красноярске.
отрывок из произведения:
...Пузатенький курчавый господин в затемненных очках в крупной оправе, с улыбкой киношного японца танцующей походкой — весь само очарование, человек пожилых, но еще не преклонных лет — миновал «границу» в аэропорту «Шереметьево-2» и, дождавшись багажа, продефилировал сквозь «зеленый коридор» к стоянке такси.
Углядев, кто вылупился из стеклянного яйца терминала, к нему сразу же бросились волки-таксисты:
— Куда? За сотню баксов домчу, как вихрь...
— Дураков нет, — ласково отвечал господин. — Я и за десять доеду.
И точно, за десять не за десять, но за пятьсот рублей его согласился отвезти вихрастый парень, которому надоело стоять. И как только старенькая «Волга» помчалась по трассе, заграничный гость, вдыхая запахи, льющиеся в приопущенные стекла по случаю бабьего лета, пропел:
— И дым отечества нам сладок и приятен... — И продолжал, улыбаясь сам себе, бормотать эти слова, превращая их, как ребенок, в радостную бессмыслицу. — И дыт ометества ман смадок и птиярен... — И все заливался тихим, журчащим смехом.
Водитель весело оскалился:
— Давно не были?
— С прошлого века, — кивнул заграничный гость. — И даже тысячелетия. Как Воланд. Уезжал из СССР, а въезжаю в Америку. Ишь! — Он кивнул на проносящиеся мимо огромные рекламные щиты с обольстительными надписями на английском языке.
— Нравится? — вдруг хмуро спросил водитель.
И чуткий гость, подстраиваясь, не ответил — снял очки, построжел круглой физиономией, о чем-то задумался, и стало видно — ему никак не меньше шестидесяти: к вискам выстрелили морщинки, как пучки травы, около рта образовались бабьи скобки...
Шофер тем временем включил радиоприемник, потыкал кнопки — и зазвенела песня советских времен: «Вот кто-то с горочки спустился...» — Замечательно, — вздохнул иностранец и снова зажурчал радостным смехом...
Минут через десять он уже входил в здание аэропорта «Шереметьево-1» , а через три часа с небольшим летел в далекую Сибирь на вполне приличном лайнере российского производства ИЛ-86.
В самолете знакомых не оказалось — слишком много времени прошло с тех пор, когда гость покинул нашу страну. Но нет, через час или два полета некий молодой человек с розовыми ушами подошел по вибрирующему полу и, подняв стаканчик, закивал заграничному гостю:
— Профессор Белендеев? — И, поскольку был слегка пьян, добавил: Мишка-Солнце, как вас величали в кругах Академии наук?
— Верно, мол чел, — улыбнулся широко, как чеширский кот, заграничный господин. — А вы кто будете? Не тети Песи ли сын Изя?
Запунцовевший от смущения молодой человек пробормотал:
— Я русский... моя мама Анна Ивановна...
— А фамилия? Не бойся, мальчик, я никому не скажу.
— Курляндский... — негромко ответил молодой человек. — Мы польских кровей.
— О пся крев!.. Тоже красиво... — одобрил Белендеев. — Госпожа стюардесса, не дадите ли мне рюмочку водки, я выпью за юного коллегу. Физик?
— Программист.
— О! Паскаль... фортран... Обменяемся визитками, — предложил Белендеев и подал свою, блеснувшую золотистым шрифтом, отпечатанную на роскошной твердой сиреневой бумаге.
Молодой собеседник протянул ему более скромную карточку.
В эту минуту еще один пассажир узнал заграничного гостя...