Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Дмитрий Стахов. Прозаик, литератор, журналист, эссеист, критик. Печатался в периодике (рассказы, повести, эссе), выпустил две книги, роман «Пограничная история» выдвигался на Букера.
Дмитрий Стахов родился в 1954 г. По образованию психолог, долго работал по специальности. С 1991-го года работает в журналистике (журнал «Огонек», газета «Неделя»). Любит современную музыку, футбол, мармелад. Не любит попсу (во всех ее проявлениях), теннис, щи. Любимое словосочетание, к сожалению, «как бы», слова же «амбивалентный», «дискурс», «постмодернизм» вызывают головную боль. Живет в Москве. Публиковал прозу и статьи в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Дружба народов». Первая книга издана в 1995 г. Опубликованы книги в переводах на французский, немецкий, нидерландский языки.
отрывок из произведения:
...Амбиндер встретился Предыбайлову в дождливый сентябрьский день. Никакого бабьего лета, сплошной дождь, ветер, грязь от растасканных тысячами подошв газонов, на которых жесткая городская трава давно пожухла, собралась в жалкие пучки, затаилась до следующей весны. В такую погоду возможна встреча с кем угодно. Что кому выпадет. Предыбайлову выпал Амбиндер.
Предыбайлов стоял под навесом остановки и ждал автобус. С ним были сумка через плечо, чемодан, пластиковый пакет. Если бы подошел автобус, то Предыбайлов, конечно, уехал бы на нем. Куда — уже не важно. Предыбайлову просто надо было уехать с этой остановки, пусть — до следующей, пусть — до конечной. У него не было никакой цели. Не было даже цели жить дальше. Предыбайлов вступил в полосу полнейшего равнодушия. Равнодушия к жизни, к самому себе, к окружающим. С ним случалось всякое, но столь глобальное равнодушие охватывало его впервые.
Амбиндер ехал в длинной черной машине. Машина сверкала лаком, блестела хромированными частями. Эта машина была единственным движущимся транспортным средством на проезжей части. Смеркалось. Машина Амбиндера следовала с зажженными габаритными огнями. Шофер Амбиндера собирался по выезде с этой улицы включить ближний свет: после перекрестка предстояло свернуть на проспект, где следовало занять правый ряд и в нем, ритмично подавая звуковой сигнал и переходя с ближнего света на дальний, помчать вперед. К цели Амбиндера. Вернее — к одной из. У Амбиндера целей была уйма, но их количество парализовывало амбиндеровскую волю. Ему было невыносимо скучно и тоскливо от того, что с минуты на минуту предстояло выбрать какую-то одну. Чтобы мчаться уже конкретно к ней. На выбор у Амбиндера не хватало энергии. Кто бы выбрал за него! Его захлестывало равнодушие, в этом он был близок Предыбайлову, с той лишь разницей, что равнодушно имел целей множество, а Предыбайлов был равнодушно бесцелен.
Предыбайлов заметил машину Амбиндера. Он подумал, что она движется слишком медленно для машины этого класса. Такие машины — как учил Предыбайлова опыт — всегда двигались быстро. Эта, появившись в конце улицы, приближалась так, словно была не длинной черной блестящей и сверкающей машиной. Она ехала по улице словно какой-то «Москвич»!
Предыбайлов подумал о машине марки «Москвич», но в голове его слово «Москвич» приобрело иной, первоначальный смысл, за этим географическим смыслом в нем вспенилась волна обиды, нанесенной ему, Предыбайлову, нанесенной незаслуженно, подло, обиды, которую нельзя простить, которую нельзя забыть. Предыбайлову стало даже душно. Будто из-под навеса остановки выкачали воздух. Словно у него не было железного здоровья, а были испорчены сердце, легкие, почки и другие важные органы. Предыбайлов рванул ворот рубашки, пуговица отлетела прочь.
Водитель Амбиндера не заметил вышедшего из-под навеса автобусной остановки Предыбайлова. Водитель смотрел вперед, туда, где к красному свету светофора присоединился желтый, и соображал, успеет ли он проскочить перекресток на зеленый. Амбиндер не любил лихачества, проезд на желтый вызывал у него легкую изжогу, а вот серьезное нарушение, типа проезда на красный, могло стоить водителю места. Водитель придавил педаль газа. Машина будто чуть присела и начала набирать скорость...