Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Рассказы Александра Торина, автора романа «Дурная компания», открывают нам мир детства и юности автора, рисуют картины того недавнего прошлого, которое мы отставили в сторону, как ненужную вещь, а теперь вспоминаем о нем с удивлением и печалью.
отрывок из произведения:
...Худо, худо мне, Господи! На улице поземка… дома что в погребе пустом — холодина и жрать нечего, а уж что вокруг происходит, дак впору зарыться в подушку… А ведь в памяти осталась жизнь. Где светло и девушки в длинных платьях, и непременно с зонтиками. Зонтики — совершенно бессмысленный элемент дамского туалета. От проливных дождей все равно не спасает. Плесневеет только. У нас в Тифлисе были дожди. Господи, да какие дожди… а радуги… А пикники… И юная Леночка, пользуясь своим положением всеобщей любимицы, все крутилась между нами, заигрывая неумело и наслаждаясь своей непорочным кокетством… Остановись, мгновенье… Вот бежит она, нимфа, сошедшая с картин старых итальянцев…А ведь у командира полка уже брюшко, мундир едва сходится. Да и рядом смертельно скучная супруга, от которой вечно несет нафталином, и четверо дочерей, которые от бравого отца не взяли ничего, ни дать, ни взять — купчихи чистой воды.
Я тогда еще ее укорял, глупую, мол, ей бы с куклами носиться. А она манила меня пальчиком, этим тоненьким, милым, трогательным, с подростковыми заусеницами, и шептала на ухо, сладко дыша: «Владимир Николаевич, вы на меня не сердитесь, это я просто вас дразню, чтобы вы наконец решились меня поцеловать»… — Леночка, поверьте, я лишь сдерживаю себя, я боготворю Вас… — Вот и боготворите дальше, глупый, — посылала она мне воздушный поцелуй и убегала… Да, я был хорош, свежеиспеченный выпускник военно-медицинской академии, наивный и восторженный чудак. Друзья надо мной посмеивались — бывало на какой-нибудь вечеринке сяду в углу и начну сочинять… Глупейший сборник стихов «Лепестки Граната». Книжка издана смешным тиражом — 500 экземпляров, из которых около тридцати купили обыватели, сотню я раздарил друзьям, дамам, конечно, большей частью, остальные через год наверняка были пущены на растопку печей и подтирание задниц победившим пролетариатом.
А ведь там были и неплохие стихи. Ведь были, были! Вот этот, например, «Вы стояли в беседке». Как там дальше? Стан какой-то… Черт побери. Не помню, не помню совсем, а книжки ни одной не осталось.
Все потеряно. Я не принадлежу сему времени, я не способен выжить в этой тине, обмазавшей землю мою толстым слоем. Я ненавижу эти коврики с лебедями, этот грязный город, это бездорожье, я ненавижу даже свои инструменты, кое-как стерилизованные в кипятке. Я ненавижу мещан с грыжами и крестьян с гнойными чирьями.
Спокойно, спокойно, поручик. Если и есть в моем существовании смысл, так воплощение его — тот мальчуган, которому я на днях вырезал гнойный аппендикс. Для меня все это — всего лишь последний акт трагикомедии «Крушение Империи». А для него — детство, полное новых запахов и чувственных переживаний, ему, малышу все в счастье. Устала лошадь, хрипит и не желает идти дальше под ледяным дождем — счастье. Луна на небе турецким полумесяцем грозит неверным — а он смеется, шевелит своими розовыми ножками, все ему в радость...
...Худо, худо мне, Господи! На улице поземка… дома что в погребе пустом — холодина и жрать нечего, а уж что вокруг происходит, дак впору зарыться в подушку… А ведь в памяти осталась жизнь. Где светло и девушки в длинных платьях, и непременно с зонтиками. Зонтики — совершенно бессмысленный элемент дамского туалета. От проливных дождей все равно не спасает. Плесневеет только. У нас в Тифлисе были дожди. Господи, да какие дожди… а радуги… А пикники… И юная Леночка, пользуясь своим положением всеобщей любимицы, все крутилась между нами, заигрывая неумело и наслаждаясь своей непорочным кокетством… Остановись, мгновенье… Вот бежит она, нимфа, сошедшая с картин старых итальянцев…А ведь у командира полка уже брюшко, мундир едва сходится. Да и рядом смертельно скучная супруга, от которой вечно несет нафталином, и четверо дочерей, которые от бравого отца не взяли ничего, ни дать, ни взять — купчихи чистой воды.
