Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Питер Кул, сотрудник рекламного агентства, недавно и тайно женатый (как он уже считает неудачно) на Элис – дочери своего шефа, узнает, что его брата Гидеона, работающего инженером в Гватемале, обвинили в убийстве некой Марии Дельгадо, держат в тюрьме и скорее всего казнят без суда и следствия. Обо всем этом Питер узнает от Серафины – сестры Марии, приехавшей в Филадельфию за письмом, которое Гидеон должен был прислать брату. Но за письмом охотятся и другие... Пытаясь помочь брату, Питер отправляется в Гватемалу...
отрывок из произведения:
...Последние сутки его не покидало ощущение, что их преследуют. Когда он снова оглянулся, Элис спросила:
– Что там, милый? В чем дело?
– Ничего...
– Ты кого-то высматриваешь?
– Да нет, ничего, – отмахнулся он.
Позади никого не было. Широкая, плавно изгибавшаяся улица была пуста. Он предположил, что все это от нервов, и вслушался в хруст снега под ногами и легкое постукиванье каблучков жены по старому кирпичному тротуару. Холодный воздух обдавал той особой пронизывающей сыростью, которую в состоянии вытерпеть только филадельфийцы. Тихая улица в Честнат-Хилл плавно спускалась к старому Джерментауну. За каменными оградами высились старые особняки в колониальном стиле. Редкие окна светились в темноте. Шел второй час ночи, но он никак не мог избавиться от ощущения опасности.
Он снова оглянулся через плечо.
– Милый? – окликнула Элис.
– Ничего, извини.
Ничего не видно. Никого позади. Но его била мелкая дрожь. Элис прятала лицо в воротнике норковой шубки. До дома Джорданов оставался один квартал. Элис взбрело в голову, что от станции быстрее дойти пешком, чем дожидаться такси. Он покосился на ее серебряные лодочки; жене было трудно идти по обледеневшей дороге, и она всем телом прижималась к нему, цеплялась за руку, чтобы не потерять равновесия.
Элис была рослой девушкой, хотя, конечно, не такой высокой, как Кул, чей рост в шесть футов и два дюйма еще больше подчеркивала худоба. Лицо ее сияло классическим совершенством нордической богини. Он с трудом верил, что она – его жена, и с трудом вспоминал подробности их побега двухнедельной давности. Ее длинные русые волосы широкой волной сбегали по спине, сверкая, как кристаллики инея, так что нельзя было разобрать, где снежинки, а где волосы.
В одном из немногих уцелевших уголков старой Филадельфии улицы все еще освещали старые газовые фонари. Располагались те не близко друг от друга, и порой приходилось продираться сквозь хрупкую холодную тьму. Когда они достигли очередного зыбкого круга света, он увидел, что рот жены раздраженно кривится, и это сразу же разрушило иллюзию, развеяло ореол волшебного создания, рожденного, чтобы быть выше земных неудобств, которые волнуют простых смертных. Он тряхнул головой, чтобы избавиться от этой мысли. Элис была вполне земным существом. Кому, как не ему, это знать.
Шум машины он услышал у подножия холма, в сотне ярдов от дома Джорданов, и снова оглянулся через плечо. Фары высвечивали небо, пока машина одолевала подъем, затем их свет затопил заледеневшую улицу. Машина двигалась не слишком быстро, мотор натужно завывал на второй передаче, когда она нагнала их и поползла рядом, пока не остановилась. Белое пятно лица над рулем уставилось на них с Элис. Кул сразу же остановился, и беспокойство сменилось злостью. Он посмотрел на мужчину в машине – или там была женщина? И в тот же миг тип в машине нагло уставился на него.
– Пит, – окликнула Элис.
Кул стряхнул ее руку и шагнул к машине. Новенькая дорогая игрушка сверкала хромом и стеклом. Заметив его движение, водитель завозился, мотор снова взревел, задние колеса мгновение буксовали по льду – и вот уже мигнули задние огни.
Он успел заметить, что номерной знак машины не маленький, как в Пенсильвании, и не золотисто-синий, а большой, с оранжевым и синим, как в Нью-Йорке. Машина из их штата? Но не случайное ли это совпадение? Возможно, водитель просто заблудился в лабиринте плохо освещенных улиц. Непонятно, почему тогда он так дрожит.
– Пит, ради Бога. Что происходит?
– Ничего, Элис. Пошли.
– Это был кто-то из знакомых?
– Нет, – покачал он головой.
В доме ее родителей был оставлен только слабый свет. Он пробивался сквозь изящную решетку фонаря над дверью и играл в инее на тополях, летом уютно затенявших лужайки. Здесь было холоднее, чем в центре, где у Митчелов они ужинали и играли в бридж. Но Элис, казалось, этого не замечала – лицо ее разрумянилось, рот увлажнился. Ее раздражительность как рукой сняло, настроение быстро изменилось и теперь серые глаза смотрели на него со скрытым весельем. Он сразу забыл про машину.
– Элис, вернемся ко мне...
– Милый, ты же знаешь, мы не можем.
– Но прошло уже две недели, Элис!
– Понимаю. Бедный Питер! Ты должен дать мне время.
Его охватила ярость.
– Время для чего? Это несправедливо, ни для тебя, ни для меня. Я этого не понимаю. Долго ты собираешься тут оставаться?
– Не знаю, милый.
Она от него ускользала. Она была его женой, и в то же время незнакомкой, взрывчатой смесью льда и пламени, меняющейся каждый миг. Теперь ему казалось, что он вообще никогда ее не понимал. Сам виноват, что полюбил дочь своего хозяина. Нужно было хорошенько подумать. Мог бы сообразить, что для нее побег с возлюбленным – не более чем шутка, развлечение. Женитьба стала фарсом...
...Последние сутки его не покидало ощущение, что их преследуют. Когда он снова оглянулся, Элис спросила:
