Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Баловень судьбы и любимец женщин Павел Клишин всегда любил рискованные игры. Но нельзя безнаказанно играть со смертью. Клишин написал детектив… о собственном убийстве. А вскоре автора нашли мертвым — убитым именно так, как описано в романе.
И после смерти Клишин продолжает свои игры: милиция получает по почте главы из романа, причем в каждой преступником становится другой человек. Леонидов, в прошлом следователь, а теперь коммерческий директор, в шоке: в первой главе убийцей объявлен он. К тому же задета честь его жены. Леонидов пытается собрать текст целиком и выяснить, входила ли все-таки в планы Клишина собственная смерть?
отрывок из произведения:
...Ранним июньским утром полусонный Алексей Леонидов проследовал в сад и, стоя меж старых яблонь, вдохнул полной грудью свежий воздух. Весна была такая холодная, что появилось мнение: тепла не будет. Вообще. В начале мая шел снег, потом были сильные заморозки, и все процессы в живых организмах приостановились. Переход к любимому времени года — лету прошел незамеченным. Теперь Алексей стоял посреди сада и приходил в постепенный восторг, постепенно осознавая, что наступило лето.
Всю эту неделю Леонидов провел на работе. Все проводят дневное время на работе, ничего странного в этом нет. Но дело в том, что он проводил на работе гораздо больше положенного времени. К великому неудовольствию жены. Это окончилось неизбежным — ссорой. В результате которой каждый остался при своем: он при работе, жена при домашнем хозяйстве. Но в тайне оба решили отомстить. Алексей стал приезжать домой еще позже, и тогда жена и сын в отместку отбыли на дачу. Оставив его при домашнем хозяйстве. Впрочем, с домашним хозяйством он разделался просто. По-мужски. Стал покупать готовый ужин в ресторанах быстрого питания, либо готовые шницели в кулинарии, старался не пользоваться посудой и не замечать пыли на экране телевизора. Дела навалились, дома никто не ждал, не спешил выговаривать, что он стал похож на привидение, которое появляется в полночь и пугает домашних кровожадным криком: «Хочу есть!», а с первым лучом света исчезает. Теперь он задерживался, сколько было нужно, наслаждался свободой, отсутствием упреков. И так длилось неделю. А потом Алексей невольно затосковал. Для чего все? Для кого старается? Для семьи! А семьи нет, семья не оценит. Это нечестно. Родные и близкие должны быть в курсе принесенных им жертв. И в пятницу вечером он рванул на дачу, хвастаться своими победами. О поражениях герои трудового фронта, как правило, умалчивают.
До сегодняшнего дня Алексей был уверен, что на улице по-прежнему холодно. И считал, что живет в весне. Утром, заводя машину, и вечером, паркуясь у дома, он спешил в тепло. В нагретый салон, либо в подъезд. На дачу приехал поздно, поужинал, лег в постель и мгновенно уснул. Рассказ о подвигах оставил на десерт, который был подан, но не съеден. Силенок не хватило.
Он проснулся в восемь часов утра, позволил себе еще часок поваляться в постели рядом с теплой, полусонной женой и, умывшись ключевой водой из старого медного умывальника, вышел в сад. Вот тут и нашло на него это великое «Ах!» Ах, яблони-то успели не только зацвести, но и усыпать бело-розовыми лепестками траву! Которая успела вырасти по пояс! А это значит, что ее надо косить. Коси коса, пока роса… Эта роса лежала в особенно крупных листьях, как в чашах, посылая маленькую радугу прямо в зрачок. А вокруг… Вокруг непрерывно что-то жужжало, царапалось, стрекотало… Да так, что он невольно встал на цыпочки. И вгляделся в высокую траву. «Эк вас как много-то! Сплошное движение, точно на оживленной магистрали! Где я? Медом пахнет! Да откуда здесь мед, если у нас в саду и ульев-то нет? Мать честная, а ведь это лето!» Он сообразил, что восхитительный запах идет от одуванчиков, яичными желтками покрывших траву. А белки опавшего яблоневого цвета пенились по всему саду. Эта млеющая на утреннем солнце гигантская глазунья и пахла медом. Над ней деловито кружили пчелы.
— Жить хорошо! — вслух сказал он. Потому что никто его слышал.
Стоит огласить сию великую тайну, и тут же найдутся желающие ее оспорить. Как и любую другую истину. Он замер, прислушиваясь к звукам согревшегося и проросшего сразу во всех направлениях сада.
Но вдруг…
В симфонию лета вторглось что-то инородное. Звук, который он без колебаний назвал бы лишним. Сердце летнего утра невольно забилось: за старым, покосившимся забором послышались звуки города. Алексей пропустил бы мимо ушей рокот моторов. Но голоса… Голоса» его насторожили. А главное то, что говорили приехавшие люди. Это было что-то из прошлой жизни. Из неудачной карьеры оперативного работника, мента.
Он подошел к забору, возле которого густо росли вишневые деревья, и осторожно раздвинул ветки. В данном случае это было не любопытство, сработал инстинкт самосохранения. Там, у дома соседа, угадывалось какое-то движение, но в суть его так же трудно было проникнуть, как в сплетение тугих ветвей. Зачем они здесь? Что такое случилось, если понадобилось вызывать милицию? Уйдя из оперов, он дал себе слово ни во что не вмешиваться. Вздохнув, отпустил ветки, которые, распрямившись, тут же закрыли ему обозрение. Не спеша Алексей пошел в дом, чувствуя, как потяжелели от влаги кроссовки. Коси коса, пока роса… Саша уже встала. Она была на четвертом месяце беременности, под слабо завязанным пояском домашнего халатика угадывался небольшой животик. Алексей, конечно, за нее волновался. Одна, на даче, на четвертом месяце! Мама Алексея уехала в санаторий. Он давно ей это обещал, а тут подвернулся случай, и деньги нашлись, ко-I торых раньше не было. Саша сказала: «Лучше! сейчас, когда у меня срок небольшой, чем в конце лета». Алексей ее понял. Почему-то жена и I свекровь не слишком ладили. Вот ведь обе — замечательные женщины! И так похожи в своей | замечательности, что никак не могут найти общий язык! Впрочем, Саша справлялась и одна. Острый токсикоз первых трех месяцев уже прошел, чувствовала она себя прекрасно, расцвела и похорошела. Алексей клятвенно заверил, что скоро выпросит у Серебряковой отпуск.
Саша варила овсяную кашу на электрической плитке и то и дело облизывала ложку маленьким розовым, как у котенка, язычком. Сережка бегал около дома, ожидая друга, который обещал принести водяной пистолет. Алексей, обещал привезти ему эту игрушку и опять забыл, потянул носом аппетитный запах и сказал:
— Сашка, кончай облизывать ложку! Ты все слопаешь, пока каша варится и нам не хватит.
Он вдруг почувствовал, что голоден, как волк. Так надоели чизбургеры-гамбургеры! Хочется простой овсяной каши!
— Все равно половина моя, — сказала жена.
— Это с чего ж половина?
Алексей свято соблюдал правила игры. Он якобы забывает о ее беременности, она в шутку его ругает. Беременным женщинам надо во всем потакать...
...Ранним июньским утром полусонный Алексей Леонидов проследовал в сад и, стоя меж старых яблонь, вдохнул полной грудью свежий воздух. Весна была такая холодная, что появилось мнение: тепла не будет. Вообще. В начале мая шел снег, потом были сильные заморозки, и все процессы в живых организмах приостановились. Переход к любимому времени года — лету прошел незамеченным. Теперь Алексей стоял посреди сада и приходил в постепенный восторг, постепенно осознавая, что наступило лето.
