Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Писатель и журналист Лев Аскеров (Л. Маас) родился в Баку, на острове Святом (ранее о. Артем) 1 сентября 1940 г. Член Союза писателейАзербайджана, член Союза журналистов СССР. Выпускник первого набора журналистов Казанского государственного университета. (1967 г.) Начинал свою творческую деятельность в газете «Бакинский рабочий». А затем, практически свыше 15 лет, работалот Москвы: собственным корреспондентом газеты «Труд», АПН (Агентство печати «Новости»), а также в газете «Известия» являясь собкорром еженедельника «Союз». На протяжении нескольких лет был Главным редактором журнала «Советский Азербайджан». Ныне главный редактор и учредитель газеты соотечественников ближнего и дальнего зарубежья «КУРЬЕР-БАКУ».
отрывок из произведения:
...Колчак сидел на полу, вытянув ноги, прислонившись затылком к стене. И оттуда, со стены, его глаза с отстраненной неприязнью смотрели на обрызганные сукровицей голенища своих хромовых сапог. Посасывая разбитую губу, он языком невольно задевал болтавшийся в десне зуб и морщился. Морщился и едва слышно себе под нос напевал:
Солдатушки, бравы ребятушки
Где же ваши деды?
— Наши деды — славные победы,
Вот где наши деды!
И опять распахнулась дверь, и он, продолжая бурчать песенку, пустым взглядом посмотрел на появившегося в её проёме человека в длиннополой шинели. Вскинув руку к странному, но весьма симпатичному головному убору с шишаком на макушке, вошедший по-военному представился:
— Член Реввоенсовета Езерский, Николай Ильич.
— Бог мой! Мы удостоились чести, адмирал, — сказал он самому себе по-французски и как мог живо поднялся на ноги.
Труднее было поднять вывихнутую руку и приложить к брови два пальца.
— Честь имею! — ответил он с достоинством.
— Вас били, адмирал? — на чистом французском и не без озабоченности спросил Езерский.
Глаза Колчака на какую-то долю секунды выбластнули изумлением — мол, посочувствовал, но в следующее мгновенье оно погасло. Не это главное было сейчас. Сочувствие — всегда ерунда. Всегда пустая вежливость. Но вежливость. «Что ещё нужно в моем положении?» — подумал он, и вспухшие его губы скривились в улыбке.
— Солдаты не бьют. Солдаты — вымещают, Николай Ильич, — четко произнес он.
— Было за что? — не без иронии и уже на русском спросил Езерский.
— А как же, голубчик! — подхватил Колчак и неожиданно спросил:
— Господин член Реввоенсовета, Вы знаете, что такое победа?
Езерский опешил. Но Колчак ответил на свой вопрос сам:
— Это когда военачальник меньше всего ценит чужую жизнь. Поражение наоборот. Когда он ее начинает ценить… Первых, оставшиеся в живых, прощают и славят. Вторых — ненавидят. И на них вымещают… Генералы это знают. Не могут не знать. А значит, должны с достоинством принимать и то и другое.
— Ну, если это как-то утешает вас, — развел руками Езерский.
— Такова жизнь, мой дорогой, — с трудом грассируя разбитым ртом, улыбнулся Колчак.
— Может быть… Может быть…, — отзывается Езерский.
— Голубчик, я присяду, с вашего разрешения.
— Сделайте одолжение, Александр Васильевич.
Сев за стол, адмирал, сказав «Простите», приоткрыл рот и, резким движением руки вырвав болтавшийся во рту зуб, бросил его как раскаленный уголек в пепельницу.
— Ых-х, его мать, — по-окопному смачно выругался Колчак.
...Колчак сидел на полу, вытянув ноги, прислонившись затылком к стене. И оттуда, со стены, его глаза с отстраненной неприязнью смотрели на обрызганные сукровицей голенища своих хромовых сапог. Посасывая разбитую губу, он языком невольно задевал болтавшийся в десне зуб и морщился. Морщился и едва слышно себе под нос напевал:
