Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Перед вами Гарри Дрезден! Охотник на черную нежить, чья профессия — рисковать собственной шкурой в борьбе с порождениями Ночи. Изгой, некогда поднявший руку на собственного учителя и теперь оставшийся со смертью один на один. Мастер, умеющий многое и на многое готовый. Но вот разрываться надвое Гарри еще не научился... а жаль. Потому что всегда недолюбливавшие его, однако не гнушавшиеся его помощью маги из Белого Совета нуждаются в дознавателе, способном установить достоверность слухов о черной магии, снова объявившейся в городе. И одновременно на пороге Дрездена появляется дочь его старого друга, приятеля которой несправедливо обвиняют в чудовищном преступлении.
Итак — два совершенно разных дела, которые надо расследовать одновременно? Или все-таки одно дело? Дело о существах столь странных, что для них нет определения ни в магических книгах, ни в колдовских бестиариях?
отрывок из произведения:
...Кровь не оставляет следов на плаще Стража. Я не знал это до того дня, когда на моих глазах Морган, второй по старшинству в Корпусе Стражей, занес меч над коленопреклоненной фигурой юноши, уличенного в занятиях черной магией. Мальчишка — ему и шестнадцати-то, поди, не исполнилось — визжал и ругался по-корейски под своим черным капюшоном. По малолетству он явно уверовал в свое бессмертие. Он так и не понял, когда меч опустился на его шею.
Что, на мой взгляд, можно считать милостью. Ну, микроскопической, конечно.
Кровь тугой струей ударила из шеи, нарисовав в воздухе алую арку. Я стоял на расстоянии меньше десяти футов. Горячие капли обожгли мне щеку, а еще больше их усеяло злобными красными точками весь левый бок моего плаща. Голова покатилась на землю, и я увидел, как капюшон на ней шевелится, словно рот у мальчишки продолжал выкрикивать проклятия.
Тело повалилось набок. Мышцы одной ноги подергались некоторое время и затихли. Секунд через пять замерла и ткань капюшона.
Морган постоял еще немного над безжизненным телом, Держа в руках сияющий серебром меч карающего правосудия Белого Совета. Помимо нас с ним, на казни присутствовали человек десять других Стражей, а также два члена Совета Старейшин: Мерлин и мой бывший наставник Эбинизер Маккой. Когда и голова перестала подавать последние слабые признаки жизни, Морган повернулся к Мерлину и кивнул. Мерлин кивнул в ответ.
— Да обретет он покой.
— Покой, — эхом отозвались Стражи.
Все, кроме меня. Я повернулся к ним спиной, сделал два шага в сторону, и меня вырвало прямо на пол заброшенного склада.
С минуту я стоял, дрожа, пока не отошел немного, потом медленно выпрямился. Кто-то остановился рядом со мной; я поднял взгляд и увидел, что это Эбинизер.
Если не считать нескольких клочков редких седых волос, голова его совершенно облысела; на башке багровел относительно свежий, резко выделявшийся на розовой коже шрам. Закрывавшая чуть ли не половину лица седая борода придавала ему свирепое выражение. При том, что возраст его насчитывал уже несколько столетий, двигался он на редкость энергично, да и взгляд из-под очков в старомодной золотой оправе оставался бойким, настороженным. Одет он был в положенный для собраний Совета черный балахон с темно-лиловой накидкой члена Совета Старейшин.
— Гарри, — негромко произнес он. — Ты в порядке?
— После такого-то? — огрызнулся я достаточно громко, чтобы меня услышали все присутствующие. — Вряд ли кто-либо в этом чертовом здании в порядке.
Я ощутил внезапное напряжение в воздухе за спиной.
— Нет, не в порядке, — кивнул Эбинизер и покосился на остальных чародеев, упрямо вздернув бороду.
К нам подошел Мерлин — тоже в форменных балахоне и накидке. Выглядел он именно так, как положено выглядеть чародею: высокий, длинные седые волосы, длинная седая борода, пронзительный взгляд голубых глаз, печать ума и возраста на лице.
Ну, возраста уж точно.
— Страж Дрезден, — произнес он. У него и голос был профессионального оратора, а английскому выговору позавидовал бы выпускник Оксфорда. — Если у тебя имелись свидетельства, доказывавшие невиновность этого юноши, тебе стоило представить их суду до вынесения приговора.
— У меня ничего такого нету, и вам это прекрасно известно, — ответил я.
— Его вина доказана, — продолжал Мерлин. — Я сам заглядывал ему в душу. Я обследовал также больше двадцати смертных, чьи сознания он подверг изменениям. Трем из них, возможно, еще удастся вернуть рассудок. Еще четверых он заставил покончить с собой, и мы обнаружили девять мертвых тел, спрятанных им от местных властей. Все они состояли в кровном родстве. — Мерлин приблизился еще на шаг, и воздух в помещении показался мне вдруг обжигающе горячим. Глаза его сияли ледяным гневом, а голос буквально вибрировал от заключенной в нем энергии. — Силы, которыми он пользовался, уже разрушили его психику. Мы сделали то, что необходимо.
Я повернулся к нему лицом. Я не выпячивал подбородок, не пробовал пригвоздить его взглядом к полу. Я не принимал вызывающей или оскорбленной позы, не пытался казаться рассерженным или непочтительным. Несколько последних месяцев наглядно продемонстрировали мне, что Мерлин получил свою нынешнюю работу не по объявлению в газете. Он был, выражаясь кратко, сильнейшим чародеем планеты. И обладал и даром, и навыками, и опытом для того, чтобы использовать эту свою силу с максимальной эффективностью. Если бы у нас с ним дело дошло до обмена магическими оплеухами, того, что от меня осталось бы, не хватило бы даже на то, чтобы наполнить коробку с ленчем. Чего-чего, а драться с ним мне не хотелось.
Но и идти на попятный тоже.
— Он ведь был совсем еще ребенок, — сказал я. — Он нагородил ошибок. Мы все совершали ошибки.
Мерлин смерил меня взглядом, в котором раздражение мешалось с жалостью.
— Тебе ведь известно, что делает с человеком использование черной магии, — сказал он. Легкое, безупречно выверенное ударение на этих словах не оставило сомнений в невысказанном продолжении: «Известно, потому что ты ею занимался. Рано или поздно ты тоже оступишься, и настанет твой черед». — Один раз, потом еще. И еще.
— Я это слышу то и дело, Мерлин, — ответил я. — «Скажи «нет» черной магии». Но у этого мальчишки не было никого, кто рассказал бы ему правила, кто учил бы его. Если бы кто-нибудь вовремя узнал про его дар и сделал бы что-нибудь...
Он поднял руку, и в одном этом жесте было столько властности, что я замолчал...
...Кровь не оставляет следов на плаще Стража. Я не знал это до того дня, когда на моих глазах Морган, второй по старшинству в Корпусе Стражей, занес меч над коленопреклоненной фигурой юноши, уличенного в занятиях черной магией. Мальчишка — ему и шестнадцати-то, поди, не исполнилось — визжал и ругался по-корейски под своим черным капюшоном. По малолетству он явно уверовал в свое бессмертие. Он так и не понял, когда меч опустился на его шею.
