Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
«Фантастикописанием» Игорь Вереснев увлекался еще со школы, но относился к этому, скорее как к хобби. А после окончания университета и вовсе отложил занятие литературой на долгие годы. Вновь «взялся за перо» только в 2003 – написал роман «Возвращение «Христофора Колумба»», классическую космо-НФ. Затем было написано ещё несколько романов на космическую тематику, ни один из которых пока не нашёл своего издателя.
Первой публикацией стал рассказ «Подарок «призрака»» – журнал «Порог», 2005 г. Затем было участие в сборниках «Аэлита. Новая волна», публикации в периодике.
В 2008 году был написан «Лунный Зверь» – сказка для взрослых на стыке фэнтези и киберпанка. На первом партенитском семинаре роман был одобрен Г.Л.Олди, рекомендован к публикации. В 2010 году книга вышла в издательстве «ЭКСМО» и получила «Серебряного Кадуцея» на фестивале «Звёздный Мост – 2011» в номинации «Дебютные книги». Повесть «Райские бабочки» заняла 2 место на конкурсе НФ-повестей фестиваля «Басткон». В 2013 году рассказ «Модератор реальности» стал победителем международного конкурса «Если сегодня завтра».
отрывок из произведения:
...Тихо, удивительно тихо в этом лесу. Только листья под ногами шуршат. Шшихх... Шшихх... Единственный звук здесь. Мне кажется, что он выдаёт моё присутствие, разносится на многие километры. Тихий шорох — на многие километры?!
Листва словно знает о моём присутствии. Она отзывается на каждый шаг, и бесполезно стараться ступать осторожней. Потому я иду напрямик, не выискивая тропинки. Да и есть ли здесь тропинки? Сплошной ковёр палой листвы. Толстый, жёлто-багряный, мягко пружинящий под ногами, тёплый... Наверное, тёплый.
«Шшихх...», «шшихх...» под ногами. В голову приходят строчки:
«Шорох палой листвы,
Тень прошедшего лета.
Годы жизни моей,
Промелькнувшие...»
Дальше не помню. Читала стихотворение давно, очень давно. Забыла. И ладно. Значит, буду просто идти и слушать листья.
Деревья окружили меня со всех сторон, даже поляну больше не видно. Пожалуй, так и заблудиться недолго, ориентиров ведь никаких. Везде осенняя листва, куда ни посмотри. Ярко-жёлтая, лимонная, бронзовая, охряная, алая. Сентябрь.
Интересно, почему именно сентябрь? В сентябре листва на многих деревьях ещё зелёная. И уж точно нет толстого жёлтого ковра под ногами... Хотя, у Панчо могли быть свои резоны для такого названия. Может, ему чем-то нравился именно этот месяц? Или любимая женщина родилась в сентябре...
Я вот, например, родилась в январе. Упрямая, своенравная козерожка. Готовящаяся через неполных два месяца разменять восьмой десяток. Лидия Андреевна Сизоненко, доктор биологии, профессор, завкафедрой прикладной космобиологии Первого Национального университета, старший научный консультант Управления Космофлота. Пятижды бабушка, к весне, — тьфу-тьфу-тьфу, — Ксения прабабушкой сделает. Вон сколько регалий!
...А тогда я была всего лишь девчонкой, вчерашней студенткой. Врачом-космобиологом, идущим в свою первую разведэкспедицию. Лидка — так меня все называли на корабле, и Колотов, и Круминь, и бортмех Лёня Сарычев. Только капитан Тимовский звал — Лида. И планету он так же назвал, в мою честь... Крестница у меня его и отобрала.
Колотов подозревал, что у нас с капитаном были какие-то интимные отношения. Идиот! Я такого и придумать себя не могла. Даже мысленно называла Тимовского исключительно по имени-отчеству: Станислав Аркадьевич. Он ведь для меня был, как... как кумир, что ли? Обожаемый и недостижимый. Шутка сказать: тридцать шестая экспедиция против моей первой. Человек, помнивший Хагена, Лебедева, Дюмона. Помнивший не так, как мы, — бронзовыми бюстами и статьями в энциклопедии, — а живыми людьми. Станислав Аркадьевич был самым лучшим, самым замечательным человеком из всех, кого я знала, — я это сразу поняла, едва пришла в экипаж. Сегодня, с высоты прожитых лет, могу судить, — наивная девчоночья влюбленность. Тимовский был обыкновенным хорошим человеком. Не героем.
А как он ко мне относился? Не знаю. Не успела узнать.
Планета, названная моим именем, выглядела ничем не примечательной. Атмосфера из смеси углекислого газа и азота, раскалённые каменные пустыни с волдырями потухших вулканов. Очередная маленькая вешка на Великом Пути Человечества в Дальний Космос. (Именно так в те годы и писали: все слова с большой буквы. Теперь уже позабылось.) Неделя автоматического зондирования и первая высадка неутешительный диагноз планетки подтверждали. И вторая высадка обещала быть такой же рутинной. Мы планировали обследовать один из вулканов. Вернее, глубокую расщелину на дне его кратера. Зонд зафиксировал несколько слабых вспышек в том месте. Если вспышки — отблески магмы, клокочущей под каменной пробкой, то, получается, вулканы не такие уж и потухшие? И можно «заглянуть» в недра планеты.
...Я ничего не помню о второй высадке. Локальная амнезия вследствие сильного психического шока. С другой стороны — помню её до мелочей по рассказам Круминя, Колотова, уцелевшим записям. Помню не как участница, — как зритель, много раз смотревший один и тот же фильм. И девчонка-Лидка, суетливая, бесполезная, путающаяся под ногами, — не я. Часть того фильма...
...Тихо, удивительно тихо в этом лесу. Только листья под ногами шуршат. Шшихх... Шшихх... Единственный звук здесь. Мне кажется, что он выдаёт моё присутствие, разносится на многие километры. Тихий шорох — на многие километры?!
