Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
После ядерной войны и долгих лет Безвременья человечество восстало из пепла! На Земле образовались две мощные империи – Русская и Англо-Саксонская, и множество более мелких государств.
Денис Третьяков никак не ожидал, что ему придется покинуть родной Петроград, но его отца – штабс-капитана ОБХСС – направляют наводить порядок в Республике Семиречье, где обосновались нечистые на руку дельцы, сбежавшие из Русской Империи. Вместе со штабс-капитаном едет и его семья. Денису пришлось расстаться с друзьями и оказаться в поселке Седьмой Горный, где власть фактически принадлежит могущественной компании «Энергия», которая заинтересована в получении прибыли любой ценой. Местные нравы разительно отличаются от петроградских, и не в лучшую сторону. Но Денис не пасует перед трудностями. Ведь он же пионер! А пионерская клятва гласит: «Всё, что смогу, – Отечеству! Всё, что смогу, – нации! Всё, чего не могу, – смогу!»
отрывок из произведения:
...Всю ночь на город валил снег.
Он падал с хмурого низкого неба медленно, в полном безветрии, плавно, но в то же время увесисто опускаясь на крыши, улицы, летнюю зелень и тротуары. На фонарных колпаках выросли белые папахи. Отовсюду капало – немолчными длинными струйками, – в дренажных желобах сперва журчали, а потом начали взревывать и бурлить потоки, но снег словно не желал верить в свое бессилие и упорно падал, падал, падал… Снег разбудил Дениса почти в три. Мальчишка спал, как обычно, с открытым окном и долго не желал просыпаться, хотя на подоконнике и вырос уже целый сугроб, часть которого в конце концов обвалилась на голову Денису. Во сне на него рухнула лавина в горах; мальчишка проснулся со сдавленным воплем и сел.
В небольшой комнате царил загадочный «снеговой» полусвет. Предметы казались то излишне четкими, то, наоборот, теряли свои очертания. Плакат над кроватью обрел реальную глубину и выглядел окном в увлекательный нездешний мир. Но снег, таявший на полу, подушке и подоконнике, быстро вернул Дениса к реальности.
– Ой ч-ч-черт… – процедил он, откидывая простыню и садясь. Сгреб ладонью мокрые комья с подушки, выкинул в окно, перевернул подушку и, подумав, встал. Скинул снег с подоконника и, опершись о него локтем, начал смотреть на улицу, приобретшую не менее загадочный вид, чем плакат.
Вообще-то вчера, когда город с полудня прихлопнула тяжелая непроницаемая духота, а небо задернулось сизыми тучами, уже было ясно, что случится нечто подобное. Снега летом не выпадало уже года три, не меньше. В детстве – Денис помнил это, хотя и смутно – такое было почти каждый год по нескольку раз. И солнце то и дело пряталось за тучи – иногда на несколько месяцев. А как-то раз солнца не было целый год… Денису тогда было просто тоскливо, а многие взрослые ходили прямо пришибленные и то и дело смотрели на небо почти с ужасом. Денис сам видел, как на углу Невского стоял и плакал генерал имперской авиации. Просто смотрел в небо и шептал: «Опять, опять, опять… нет, не надо, не надо…» – а по щекам прямо текло… Денис тогда поспешил скорее уйти, убежать. Невыносимо и страшно было это видеть даже такому мелкому и несоображалистому сопляку, каким он тогда был.
Дед, к которому Денис часто ездил, рассказывал, что в первый раз увидел солнце, когда ему было десять лет. Увидел и заплакал тогда – тоже впервые. Не от страха или там чего-то, а почему-то очень стало больно в груди. Не физически больно, а… просто больно. И взрослые плакали, но от радости… Это было еще в Безвременье, даже до Серых Войн. Тогда во всем Петрограде жило не больше десяти тысяч человек. Не то что сейчас – почти триста тысяч! Больше только в Великом Новгороде, да и то ненамного… Денис иногда пытался представить себе этих людей всех сразу. И не мог, но каждый раз захватывало дух от грандиозности этой картины. Как на праздничных демонстрациях, когда видишь, как идут колонны, а еще лучше – сам шагаешь в них и ощущаешь себя… Снова не получалось – но уже сказать, как ощущаешь. Или когда его принимали в пионеры – запели фанфары, внутри что-то оборвалось, но не больно, а сладко и жутко. Свой (и чужой) звонкий высокий голос: «Я, Денис Третьяков, вступая в ряды пионеров Империи…» Снег падал. Но сейчас это было не страшно. Потому что – Денис знал – утром снова будет лето. Что погода налаживается. Потихоньку, но налаживается. Утихают чудовищные штормы, из-за которых надводное океанское сообщение было почти невозможным. Отступает к северу ледяная болотистая тундра, а на ее месте встают леса (и люди им помогают…). Все реже приходят с юга ураганы. В кинотеатре «Солярис» за два квартала от дома, куда Денис обожал ходить, перед фильмами часто показывали в журналах, как работают метеорологи, лесничие, – иногда эти журналы смотреть было интереснее, чем сами фильмы. Даже если фильмы были про космос, войну или про Безвременье.
Хотя… Мальчишка оглянулся на плакат. На фоне дороги между мрачных развалин под угловатой надписью: «ЛЮДИ ДОЛГОЙ ЗИМЫ» стояли плечом к плечу два человека, два молодых парня – с оружием, в старой полувоенной форме. Это были офицер РА по прозвищу Генерал и казачий хорунжий Лёвка. Лёвка сначала был просто бандит, пока не познакомился с Генералом, которого сперва хотел даже убить. И они стали вместе сражаться за будущее – освобождать рабов, истреблять бандитов и людоедов, собирать людей, готовых тоже биться за справедливость… Когда в конце фильма Генерал сам подорвал себя фугасом, спасая беженцев, захваченных бандой, в зале стояла такая тишина, что аж звенело. А Денис только потом с трудом разжал кулаки. А как сжал – и не заметил… И как было здорово, когда Лёвка с остальными бойцами привел беженцев в какую-то долину – и оказалось, что там уже наша власть, что все не так безнадежно, как иногда казалось на заснеженных мертвых равнинах, когда звучала негромкая и страшная песня про то, что никаких на небе звезд нет, что это просто миллион дыр… Но потом – в момент гибели Генерала – песня вдруг менялась. И звучали слова, что «там, далеко, за стеной тьмы – несказанной красоты сад, где и встретимся с тобой мы, если вдруг не попадем в ад…». Эти слова были полны упрямой надежды...
...Всю ночь на город валил снег.
