Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Харриган, капитан «Нахальной девки», буян, забияка, контрабандист и пират, ругался у себя в каюте со своей любовницей Рахиль О''Шейн, угрожая выбросить ее за борт. И он, наверно, так бы и поступил, но ссору прервала драка на верхней палубе. Дрались старпом и неизвестно откуда взявшийся человек, всю одежду которого составляли только штаны.
отрывок из произведения:
...Снаружи, где рассвет разогнал туманные клочья над водами южной части Тихого океана, море было спокойным, но тайфун бушевал в салоне «Saucy Wench». Больше всего грохота было доставлено капитаном Харриганом — громкое красноречие, заряженное серой, перемежаемое ударами волосатого кулака по столу, через который он осудительно и разрушительно орал на Ракель О»Шайн, которая кричала на него в ответ. Между тем они производили так много шума, что не услышали внезапные крики, раздавшиеся на палубе.
— Заткнись! — заорал капитан. Он был широким, как дверь, его рубаха открывала грудь и руки, мускулистые и волосатые, как у обезьяны. Растущая щетина топорщилась на лице и глаза сверкали. Это было зрелище способное устрашить любую женщину, даже если она не знала его как Булли Харригана, контрабандиста, торговца рабами, вора жемчуга и пирата, когда предоставляется такая возможность.
— Заткнись! — повторил он. — Услышу еще хоть один писк от тебя, испано-ирландского отребье, и я сломаю тебе челюсть!
Будучи человеком первичных порывов, он подкрепил свою мысль ударом кулака-молота, от которого Ракель увернулась с ловкостью отточенной долгой практикой. Она была стройной и гибкой, с пышными черными волосами, темными глазами, которые горели дьявольским огнем, и с кожей цвета слоновой кости, наследием ее смешанной кельтско-латинской крови, что сводит мужчин с ума с первого взгляда. Ее тело было очень волнительно, когда она двигалась, словно поэма о захватывающей дух благодати.
— Свинья! — закричала она. — Не смей и пальцем тронуть меня! Это было чисто риторически; Харриган дотрагивался пальцем до нее более одного раза в течение последних недель, не говоря уже о кулаках, страховочных тросах и линьках. Но она до сих пор была не укращена.
Она тоже била по столу и ругалась на трех языках.
— Ты относишься ко мне, как к собаке, весь путь от Брисбена! — бушевали она. — Утомился от меня, ты, зачем тогда забрал от хорошей работы в Сан-Франциско… — Я забрал тебя… — грандиозность обвинения заставила поперхнуться капитана. — Ах ты дикая, береговая девка, первый раз я увидел тебя той ночью, когда ты поднялась на борт, когда мы отплывали и умоляла меня, стоя на коленях, взять тебя в море и спасти от копов, после поножовщины с итальянскими иммигрантами в дешевом баре на Уотер Стрит, где ты работала, ты… — Разве не ты позвал меня с собой! — закричала она, исполняя военный танец. — Все, что я делала там — это танцевала! И я вела себя честно с тобой, но теперь… — Меня сейчас стошнит от твоих истерик, — промолвил Харриган, фыркая словно огромная лошадь, приложившись к бутылке. — Это слишком даже для такого добросердечного увальня, как я. Как только мы придем в цивилизованный порт, я оставлю тебя в доках. А если продолжишь дерзить мне, я продам тебя первому же крымскому вождю, которого встречу, ты проклятая адская кошка!
Эти слова для нее были словно горящая спичка, что легла на запал ракеты. Она взвилась до потолка, и в течение нескольких минут каюта была наполнена страстной женской бранью, заглушившей даже рев Харригана.
— И куда мы идем? — спросила она, вспоминая другую обиду. — Я хочу знать! Экипаж тоже хочет знать! Ты ничего не сказал, когда мы покидали Брисбен! Мы не взяли с собой ни какого груза, и сейчас очутились в этих богом забытых морях, и никто из нас не знает, где же мы находимся, кроме тебя, а ты все это время жрал выпивку и изучал проклятую карту!
Она схватила ее со стола и взмахнула с осуждением.
— Отдай мне это! — проревел он дико, хватая карту. Она ловко отскочила, чувствуя что это было очень важно для него, и теперь у нее появилось преимущество.
— И не подумаю! Не раньше, чем пообещаешь прекратить бить меня! Остановись! Я брошу ее в иллюминатор, если подойдешь ближе! — Ее частое дыхание, ее возбуждение, делали ее красоту еще более разрушительной, но в данный момент он не замечал этого...
...Снаружи, где рассвет разогнал туманные клочья над водами южной части Тихого океана, море было спокойным, но тайфун бушевал в салоне «Saucy Wench». Больше всего грохота было доставлено капитаном Харриганом — громкое красноречие, заряженное серой, перемежаемое ударами волосатого кулака по столу, через который он осудительно и разрушительно орал на Ракель О»Шайн, которая кричала на него в ответ. Между тем они производили так много шума, что не услышали внезапные крики, раздавшиеся на палубе.
