Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Многие критики сходятся во мнении: Грэм Грин — именно тот писатель, «кто одинаково нравится как обыкновенным читателям, так и интеллектуалам». Известно, что сам он делил свои произведения на «серьёзные» и «развлекательные», но различия между ними вряд ли существенны. Ведь в большинстве романов Грина есть динамичный сюжет, запутанная интрига в сочетании с политическими концепциями, вырастающими из размышлений о жизни.
отрывок из произведения:
...Коммунисты появились первыми. Человек двенадцать быстро шагали по бульвару, который тянулся от Комбa к Менильмонтан: молодой мужчина с девушкой чуть отставали, потому что у него болела нога, а она помогала ему идти. На их лицах читались нетерпение, досада и отчаяние, словно они пытались успеть на поезд, в глубине души осознавая, что поезд этот уже ушел.
Хозяин кафе увидел их издалека: горели уличные фонари (вскоре лампы будут разбиты пулями и этот парижский квартал погрузится во тьму). Собственно, на всем широком пространстве бульвара больше никого не было. С наступлением сумерек в кафе зашел только один человек, а после того, как солнце село, со стороны Комба послышались выстрелы. Метро давно закрылось, однако хозяин не торопился опускать жалюзи, то ли из врожденного упрямства, то ли из нежелания отступать перед превратностями жизни. А может, от жадности. Наверное, он и сам не назвал бы истинную причину. Прижимаясь широким желтоватым лбом к стеклу, он старался разглядеть, что творится на бульваре справа и слева от кафе.
Но когда появились те люди, которые определенно куда-то спешили, он решил, что пора закрываться. Прежде всего предупредил об этом своего единственного посетителя, который лениво гонял бильярдные шары, прохаживаясь вокруг стола и пощипывая усы. Его лицо в полумраке отливало зеленью.
— Красные идут, — сообщил хозяин кафе, — так что вам, пожалуй, пора. Я опускаю жалюзи.
— Не мешайте. Мне они вреда не причинят, — ответил посетитель. — У меня очень сложный шар. Так-так, красные наступают. Лучше отойти в сторону. А то затопчут, — и он ударил, но шар, вместо того, чтобы попасть в лузу, отскочил от борта.
— Я понимаю, тут ничего не поделаешь, — кивнул лысой головой хозяин кафе. — Но вам лучше пойти домой. Только сначала помогите мне опустить жалюзи. Жену я отослал.
Посетитель сердито глянул на него, повертел в пальцах кий.
— Из-за вас я промазал. Вам-то, небось, есть чего бояться. А я — бедный человек. И мне ничего не грозит. Можно не суетиться. — Он подошел к вешалке, достал сигару из кармана пальто. — Лучше принесите пива. — Вновь повернулся к столу, прицелился кием, шары со стуком раскатились, а сердитый хозяин двинулся к стойке, сверкая лысиной. Пива он не принес, вместо этого принялся опускать жалюзи. Медленно, неуклюже. Он все еще продолжал возиться с окнами, когда коммунисты оказались рядом с кафе.
Хозяин застыл, наблюдая за ними с тайной неприязнью. Боялся, что дребезжание жалюзи привлечет их внимание. «Если буду вести себя тихо, они, возможно, пройдут мимо, — подумал он и со злорадством вспомнил о полицейском кордоне на площади Республики. — А там уж с ними разберутся. Так что до поры до времени лучше быть тише воды, ниже травы». При этой мысли он испытал глубокое удовлетворение, поскольку нехитрая житейская мудрость как нельзя лучше соответствовала его натуре. Он замер у окна, желтушный, пухлый, осторожный, из соседней комнаты до него доносился стук бильярдных шаров, а он смотрел на молодого человека, который брел по тротуару, сильно хромая и опираясь на руку девушки. Потом все остановились и растерянно повернули головы в сторону Комба.
Однако когда коммунисты вошли в кафе, хозяин уже встречал их за стойкой, улыбаясь и кланяясь; от его взгляда не укрылось то, что группа разделилась, и шестеро из двенадцати побежали в ту сторону, откуда все они явились.
Молодой человек уселся в темном углу, рядом с лестницей в подвал, другие остались у двери, будто чего-то ждали. У хозяина возникло неприятное ощущение, что в кафе они зашли не для того, чтобы выпить. Просто знали, что именно произойдет в самом ближайшем будущем, тогда как он, хозяин, ничего не знал и не понимал. Наконец, девушка нарушила томительную паузу. «Коньяк», — произнесла она, направилась к стойке, но, когда он налил ей коньяку, — не то, чтобы мало, но и не много, — пить не стала, приблизилась к сидящему в темноте мужчине и дала ему отхлебнуть из стаканчика...
...Коммунисты появились первыми. Человек двенадцать быстро шагали по бульвару, который тянулся от Комбa к Менильмонтан: молодой мужчина с девушкой чуть отставали, потому что у него болела нога, а она помогала ему идти. На их лицах читались нетерпение, досада и отчаяние, словно они пытались успеть на поезд, в глубине души осознавая, что поезд этот уже ушел.
