Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Роман «Табак», неоднократно издававшийся на русском языке, вошел в золотой фонд современной болгарской прозы. Глубоко социальное эпическое произведение представляет панораму общественной жизни в Болгарии на протяжении пятнадцати лет – с начала 30-х годов до конца второй мировой войны. Автор с большим мастерством изображает судьбы людей, так или иначе связанных с табачной фирмой «Никотиана».
отрывок из произведения:
...Сбор винограда подходил к концу.
Из маленьких дач и кирпичных строений, разбросанных среди виноградников, неслись то дружные песни, жизнерадостные и быстрые, как хороводные, то протяжные напевы одиноких певцов, исполненные печали, улетавшей в синее небо. Солнце светило неярко, листья на шелковицах, грушах и айвовых деревьях, посаженных вокруг дач, тихо опадали при каждом вздохе ветерка, а пожелтевшие виноградные лозы, подвязанные лыком, беспомощно никли под тяжестью обильного урожая. Сборщики винограда – в большинстве молодежь – с корзинами в руках сновали между кустами по рыхлой песчаной земле. Они весело пересмеивались и шутили. Время от времени веселье становилось слишком шумным, и тогда старшие останавливали молодежь. Виноград «памид» сборщики небрежно сваливали в кадки и корзины, а янтарно-желтый «болгар» и покрытый синеватым налетом «мускат» заботливо укладывали в неглубокие ящики, чтобы потом засыпать его отрубями и так сохранить до поздней осени. Когда же парни и девушки собирались около кадок или присаживались закусить, они швырялись виноградинами и кричали, но в криках этих был какой-то буйный надрыв, а в дерзких шутках – грусть: все знали, что опьянение солнцем, любовью и сладким виноградом продлится всего лишь несколько дней.
Ирина – дочь Чакыра, известного всему городу старшего полицейского околийского управления,[1] – веселилась вместе со всеми. Она даже позволила себе поболтать с одним приятным, но избалованным молодым человеком, который пришел на отцовский виноградник, конечно, не работать, а просто так, поглазеть от скуки на сбор винограда, и все время вертел на пальце поводок – он повсюду водил с собой собаку овчарку. Молодой человек был сыном депутата, и семья его считалась одной из самых видных в городе. Но Ирине он не понравился – слишком уж смело шутил. Ей казалось, что девушку своего круга он развлекал бы по-иному. Немного уязвленная и вдобавок досадуя сама на себя – не надо было смеяться так громко, когда он острил, – она решила идти домой. Взяв корзину с десертным виноградом, Ирина пошла по тропинке, которая выводила на древнюю римскую дорогу, и никто не заметил ее ухода. Глубоко задумавшись, она чуть не разминулась со своим двоюродным братом Динко – деревенским парнем в одежде из домотканого сукна и в царвулях,[2] которому Чакыр скрепя сердце предоставлял кров и стол, чтобы тот мог доучиться в гимназии. За это родственное благодеяние Динко все лето обрабатывал виноградники и табачное поле своего дяди.
– Отец велел тебе вернуться засветло, – сказал он Ирине, когда они встретились.
– Иду, иду, – сердито отозвалась девушка.
Чакыр не доверял молодежи. После захода солнца он не оставлял Ирину вдвоем даже со своим родным племянником. Он был непоколебимо убежден, что для устоев нравственности нет ничего опаснее темноты – особенно во время сбора винограда, когда молодежь начинает беситься, – и потому запрещал дочери возвращаться домой после заката.
– Он сказал, чтобы ты набрала и муската, – добавил Динко.
В голосе его прозвучала ирония – как всегда, когда он говорил о дяде. Динко был крупный красивый парень с русыми волосами и зеленоватыми глазами, но Ирина стыдилась своего родства с ним, так как он ходил в гимназию в царвулях и с сумкой из пестрядины...