Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Владимир Викторович Орлов — один из самых самобытных писателей нашего времени. Используя приемы фантастики и романтического реализма, он пишет о творчестве, о положении художника в обществе, о любви, о любимой Москве. Романы Владимира Орлова изданы во многих странах мира.
отрывок из произведения:
...Лукин сидел за столом, положив руки на колени. Он был смущен и подавлен. Напротив — Лацман нога на ногу, откинув голову назад, разглядывал его своими косыми глазами.
— Я вышел не сразу... Какое-то время я стоял у двери в прихожей.
— И горько плакал, — продолжил за него Лацман.
— Нет, я стоял и боялся выйти наружу.
— Так-так. Дальше.
— Долго стоял... — Лукин замолчал.
— А дальше-то, что было?
— Я взял дерматиновый чехол от спиннинга и вышел на площадку.
— Почему именно чехол?
— Так мне показалось надежней. Ну, то есть я должен был что-то держать в руках.
— А-а, — протянул Лацман.
— Я спустился вниз на лифте и, еще не доехав до конца, понял, что мне не нужно там выходить.
— Как так?
— Я боялся остаться один.
— Ну, а когда ты приехал...
— Двери открылись, и света внизу не было.
Лукин снова замолчал.
— Ну хорошо. Понятно, что ты куда-то там приехал, что в руках у тебя был чехол от мандолины...
— От спиннинга.
— От спиннинга. Все это понятно. Но вот не понятно другое. Почему на лестнице не оказалось ни одной ступени? — Лицо Лацмана из насмешливого сделалось злым.
— Я сам этого не понял.
— Но ступеней-то не было?
— Не было.
— А как же так? Каким образом?
— Может быть, гипс? — голос Лукина прозвучал звонко, так что Лацман на мгновение зажмурился.
— Может быть, это гипс? — повторил Лукин. Я видел в одном фильме, как лестницу заливают гипсом. И мне показалось, что так и есть. То есть я не мог этого понять — было слишком темно, но я почувствовал шероховатость ногами.
— Хорошо, допустим. — Лацман сел поудобней.
— Я почти выкатился наружу и выскочил из подъезда...
— В котором часу это было?
— Я не помню. Дело было ночью. Может быть, часа в три или в четыре.
— Это в такое-то время?
— Я вышел и, знаете, как-то растерялся. С одной стороны, улица хорошо просматривалась, а с другой: в каждом углу могла таиться опасность.
— Говори уж прямо: за тобой ото всюду следили!
— Да, мне так казалось.
— Дальше.
— Дальше? Я развернул чехол.
— Покажите, как вы это сделали.
— Вот так.
— В этой руке и в этой?
— Да.
— Понятно.
— Я развернул чехол и тихонько пошел.
— Направо, налево?
— Нет, сначала прямо. Шел и совершенно не чувствовал страха.
— А когда улица закончилась, повернул назад?
— Да.
— Так я и думал. — Лицо Лацмана стало озабоченным, пальцы забарабанили по столу.
— Я почти не смотрел под ноги, — тихо произнес Лукин и опустил голову.
— Да ты только туда и смотрел! — прикрикнул на него Лацман. — Ты даже ни разу голову не поднял.
— Разве можно меня в этом винить?
— Тебя? Нет, конечно. — Лацман придвинулся ближе к столу. — Видишь ли, во всей этой истории с дерматиновым чехлом, в ночных гуляниях есть что-то такое... Понимаешь? Попахивает психиатрией...
...Лукин сидел за столом, положив руки на колени. Он был смущен и подавлен. Напротив — Лацман нога на ногу, откинув голову назад, разглядывал его своими косыми глазами.
