Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Зло становится все сильнее, все могущественнее... Слишком черны людские души, слишком многие мечтают о власти и богатстве — и готовы, во имя достижения собственной цели, служить ЛЮБОМУ ГОСПОДИНУ. Даже — Сноходцу Джеганю, чья армия захватывает все новые и новые земли — и почти не встречает сопротивления...
Кто окажется столь чист душой, что не поверит в заманчивые посулы Тьмы? Только — юная сестра легендарного Ричарда Сайфера Дженнсен. Единственная, кому удалось ускользнуть от клинков наемных убийц. Та, перед которой лежит полный опасностей путь в сердце Д'Хары — ибо только там сможет она познать Седьмое Правило Волшебника...
отрывок из произведения:
...Мать улыбалась, глядя на свою дочь. Дженнсен пальцами ласкала прекрасное лицо. Пролетел всего один миг и минула целая вечность, пока мать смотрела на дочь. Пока дочь не осознала, что мать уже ничего не видит в этом мире. Захлебываясь в рыданиях, обуреваемая ужасом, Дженнсен упала на тело матери. Все кончилось. Сумасшедший бесчувственный мир перестал для нее существовать.
Дочь протягивала руки к матери, а ее тянули назад.
— Дженнсен! — говорили ей прямо в ухо. — Мы должны сделать то, что она хотела.
— Нет! — простонала она. — Пожалуйста, нет... Ее нежно тянули назад.
— Дженнсен, делайте, как она просила. Мы должны. Дженнсен кулаками замолотила по залитому кровью полу:
— Нет!
Мир кончился.
— Нет. Пожалуйста, нет. Этого не может быть.
— Джен, мы обязаны уйти.
— Вы уходите, — рыдала Дженнсен. — А мне все равно. Я сдаюсь.
— Нет, Джен, вы не сдадитесь. Вы не можете сдаться.
Себастьян обхватил ее и поднял, поставил на подкашивающиеся ноги. Полубесчувственная Дженнсен не могла даже пошевелиться. Все вокруг было нереальным. Все было как сон. Мир рассыпался в прах.
Поддерживая под руки, Себастьян встряхнул ее:
— Дженнсен, мы обязаны уйти отсюда. Она повернула голову и посмотрела на мать:
— Мы что-то должны сделать... Пожалуйста... Что-то надо сделать...
— Да, мы должны. Мы должны уйти прежде, чем здесь появятся остальные...
Его лицо было мокрым. Она подумала, что дождь не перестал. Как будто наблюдала за собой с огромного расстояния, и все ее мысли казались бредовыми.
— Дженнсен, послушайте меня...
Мать недавно говорила... Это было так важно...
— Слушайте меня. Мы должны отсюда выбраться. Ваша мать была права. Мы должны идти.
Себастьян подошел к заплечному мешку, стоявшему на столе в другом конце комнаты. Дженнсен осела. Ее колени глухо ударились об пол. В сердце была пустота, только тлели уголья страшной муки, от которой она не могла избавиться. Почему все должно быть так несправедливо?
Она поползла в сторону спящей матери. Мама не могла умереть. Она не могла! Дженнсен слишком любила ее, чтобы она посмела умереть.
— Дженнсен! Горевать будем позже! Мы обязаны отсюда убраться!
За открытой дверью хлестал дождь.
— Я ее не оставлю!
— Она принесла себя в жертву ради вас. Не делайте так, чтобы ее героический поступок пропал зря. — Себастьян заталкивал в мешок все, что попадало под руку. — Вы должны сделать, как она сказала. Она любит вас и хочет, чтобы вы жили. Она велела вам бежать. А я поклялся помочь. Мы должны уйти прежде, чем нас схватят.
Дженнсен уставилась на дверь. Раньше она была закрыта. Дженнсен помнила, как ворвалась в дом и захлопнула ее. А теперь дверь распахнута. Может быть, щеколда сломалась?..
Огромная тень выступила из дождя, двинулась к двери и ввалилась в дом. Могучий человек смотрел прямо на Дженнсен.
Смертельный ужас сковал все ее тело.
Человек двинулся в ее сторону. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.
Дженнсен увидела нож с буквой «Р», торчащий из шеи мертвого солдата. Нож, который мать велела забрать с собой. Нож был близко. Мать потеряла руку — и свою жизнь, — чтобы убить врага...
Мужчина, похоже, не заметивший Себастьяна, бросился на Дженнсен. А она рванулась за ножом. Липкие от крови пальцы охватили рукоять. Обработанный металл было удобно удерживать в руке. В нем было искусство и функциональность полезной вещи. Смертоносное искусство...
Скрежеща зубами, Дженнсен вырвала лезвие из мертвой плоти и перекатилась по полу.
Прежде чем новый враг настиг ее, Себастьян с рыком вонзил ему в затылок топор. Солдат рухнул на пол рядом с Дженнсен, мускулистая рука навалилась на ее тело.
Дженнсен закричала и, извиваясь, выползла из-под руки, а темная лужа крови уже разливалась под головой убитого. Себастьян потянул девушку за руки, поднял.
— Соберите все, что хотите взять с собой, — приказал он.
Дженнсен двинулась через комнату, медленно, словно во сне. Мир сошел с ума. Возможно, и она, наконец, сошла с ума.
Голос в ее мозгу зашептал на странном языке. Она заметила, что прислушивается к нему, даже почувствовала успокоение от его слов. «Tu vash misht. Tu vask misht. Grushdeva du kalt misht».
— Мы должны идти, — сказал Себастьян. — Соберите то, что желаете взять с собой.
Дженнсен не могла думать. И не знала, что делать. Она заблокировала голосу доступ в свои мысли и приказала себе делать то, что велела мать...
«хуже ваша оценка лучше»
...Мать улыбалась, глядя на свою дочь. Дженнсен пальцами ласкала прекрасное лицо. Пролетел всего один миг и минула целая вечность, пока мать смотрела на дочь. Пока дочь не осознала, что мать уже ничего не видит в этом мире. Захлебываясь в рыданиях, обуреваемая ужасом, Дженнсен упала на тело матери. Все кончилось. Сумасшедший бесчувственный мир перестал для нее существовать.
