Меж трех времен автор книги: Александр Бушков об авторе подробно жанр книги: Фэнтези добавлена: 27.05.2005

- «     оценка: 4 (1 чел.)     » + 1   2   3   4   5 «хуже     ваша оценка     лучше» ОТКРЫТЬ ТЕКСТ КНИГИ нажмите на ссылке второй клавишей мыши и выберите "сохранить объект как..." Готовый поиск (именно этой книги) в интернете: на Google.com на Yandex.ru на Rambler.ru

о книге: Комната в точности походила на «камеру отправления» — некрашеный пол из чистых струганых досок, бревенчатые стены. На первый взгляд, они вовсе и не покидали своего времени, небольшого бетонного здания институтского загородного филиала, где под тремя замками скрывалась камера, она же — стартовый бункер. И кодовый замок был совершенно таким же...

отрывок из произведения: ...Получив жалкую сдачу, Кузьминкин сложил жалкие покупочки в яркий пакет, отошел в сторонку и упрятал пакет в старый, еще советских времен, «дипломат». Печально покосился на витрину, возле которой стоял. Самый дешевый коньячок зашкаливал за три сотни, про самый дорогой не хотелось и думать, что кто-то его способен купить. И тут же выпить, что главное. Любопытно все же, с каким ощущением сей царский напиток пьется? «Дипломат» следовало придерживать особенным образом — потому что разболтавшиеся замки были способны раскрыться в любую минуту. Перехватив ветхий «угол» привычным движением, Кузьминкин шагнул прочь. И, словно на стену, наткнулся на широкого здоровяка в черном пальто до пят, загородившего узкий проход. Здоровяк стоял так прочно, что обогнуть его не было никакой возможности. Более того, впечатление такое, что умышленно загораживал дорогу. — Простите… — От ты мне и попался! — с той же жизнерадостностью, отличавшей хозяев, сообщил здоровяк, лобастенький, стриженный ежиком, совсем молодой. — От ты и отбегался! — Простите… — Бог простит, — сказал здоровяк. — Пошли в тачку. Непонятная угроза всегда страшнее понятной. Сердце у Кузьминкина, откровенно говоря, проявляло стойкую тенденцию к движению в направлении пяток. Он беспомощно огляделся — как будто кому-то было дело до того, что интеллигент угодил в неприятности, как будто кто-то возьмется защищать… — Не боись, доцент, я не киллер, — успокоил детина с улыбкой во все сорок два зуба. — От я тебя, наконец-то, и выцепил, а то в музее тебя уже нету, в библиотеке тебя еще нету, дома тебя уж конкретно нету… а баба у тебя симпатичная, только одеваешь ты ее, братан, уж не обижайся, как последнюю биксу. Ну ты чего? Такую бабу надо, как выражается босс, декорировать. Понял, какие босс слова знает? Не хуже вас, доцентов… — Я не доцент… — решился Кузьминкин открыть рот. — Я заместитель директора музея по научной части… — Вот я и говорю — тебя-то мне и надо… Полтора часа тебя ловим по Шантарску, как волка. Пошли, босс заждался… — Какой босс? — Конкретный, — сказал детина. — Да ты не боись, не на стрелку ж идем, никто тебе предъяву не делает… — Извините, не понимаю… Вы о чем? — Слышь, пошли, — раздраженно бросил детина. — Босс не любит, когда копаются. А то рассержусь… — Мне в библиотеку… — Ну, братан, ну ты меня не зли. Если надо, босс тебе эту библиотеку купит, ему что два пальца, так и попросишь… Он сгреб Кузьминкина за плечо широченной лапищей и толкнул к выходу. Последнее желание спорить враз пропало — под пальто, прямо на сером свитере, у детины висела под мышкой шоколадного цвета кобура и оттуда торчала здоровенная черная рукоятка… Мысли прыгали: что это, рэкет, а если рэкет, то зачем? Квартиру вымогать? — Что вы с женой сделали? — слабо трепыхнулся он. — С женой? — удивился детина, целеустремленно толкая его к выходу. — А чего мне с ней делать? Сказала, где ты можешь быть, я и отвалил конкретно. Но точно тебе говорю, если ее у тебя приодеть и стекляшек повесить — отпад… На улице по-прежнему дул пронизывающий ветерок. Кузьминкин одной рукой запахнул пуховичок на рыбьем меху, затоптался, детина подтолкнул его в спину: — Давай-давай, в тачке отогреешься… Там, куда его толкали, стояла низкая, широкая машина цвета сметаны. Кузьминкин знал с виду, что это и есть знаменитый шестисотый «Мерседес», но никогда не оказывался к нему ближе десяти метров. Выскочил шофер, казавшийся братом-близнецом его провожатого, — такое же пальто, стрижка, габариты, распахнул заднюю дверцу, покрутил башкой: — Ну, Дима, ты копаешься… — Сам бы искал по всему магазину… — пробурчал Дима, толчком придал Кузьминкину некоторое ускорение и отошел к другой машине, стоявшей тут же, не столь роскошной, но все же потрясавшей воображение скромного научного сотрудника. Обреченно вздохнув, Кузьминкин неуклюже полез в машину. Внутри было просторно, словно в спортзале, пахло незнакомо и приятно. Широкая дверца, чуть слышно цокнув, захлопнулась за ним, и он робко присел на мягкое сиденье. — Располагайтесь, Аркадий Сергеевич, располагайтесь, — сказал сидевший там же человек. — Разговор у нас будет долгий… Курите? Не стесняйтесь, дымите… Кузьминкин, пребывая в некоторой прострации, потащил из кармана мятую полупустую пачку «Шантары». Незнакомец откровенно поморщился: — Вас не затруднит эту сушеную лебеду спрятать подальше? Вот, возьмите мои… Кузьминкин осторожно, двумя пальцами, вытащил из раскрытой коробки незнакомую сигарету — длинную, с бумагой черного цвета и матово-серебристым фильтром. Растерянно оглянулся. — Вот сюда, — незнакомец нажал пальцем на черную панельку, и открылась большая пепельница. — Огоньку… Давайте знакомиться — Мокин. Борис Михайлович. — Простите, это который Мокин? — выдавил Кузьминкин, осторожнейше стряхивая пушистый пепел. — Не тот ли… — Мокин — он один, — гордо сообщил собеседник. — Хоторый я и есть. Владелец заводов, газет, пароходов… Вам документ показать? Бога ради… — Он порылся в карманах и протянул Кузьминкину маленькую, закатанную в пластик карточку с цветной фотографией и как раз теми именем, фамилией и отчеством, которыми только что представился. — Еще что-нибудь? — Нет, не надо… А это, простите, что такое? Мокин поднял брови: — Это? Права… Ах да, у вас же машины нету… Так вот, дорогой Аркадий Сергеевич, у меня к вам неотложное и срочное дело. Так сказать, научная консультация. Вы ведь написали в свое время кандидатскую диссертацию под названием… — Он на миг напряженно прищурился, без запинки выговорил: — «К вопросу о финансовых реформах 1855–1881 годов и роли в них Княжевича и Абазы». Правильно? Кузьминкин кивнул. — Читал, читал, — сказал Мокин. — И, вы знаете, понравилось. А главное, все понятно — финансы, банки, долгосрочные кредиты, торговые уставы… Вот было времечко… Вам можно задать нескромный вопрос? Что же вы, такой знаток финансов и экономики, сидите на двухстах рублях? Бога ради, не обижайтесь, я просто интересуюсь… С вымученной улыбкой Кузьминкин признался: — Понимаете ли, я в тогдашней экономике разбираюсь, смею думать, неплохо, но вот на практике это применить не могу, как ни ломал голову… — Понятно, — охотно поддакнул Мокин. — Бывает… Ренат, а ну-ка, кыш к охране! Водитель проворно вылез, аккуратно прикрыл за собой дверцу. Впереди, на пассажирском сиденье, кто-то зашевелился, меж высокими спинками показалось очаровательнейшее девичье личико — юная блондинка с затейливой прической и бриллиантовыми капельками в розовых ушках разглядывала Кузьминкина с неприкрытым интересом. Таких девушек он видел только по телевизору, а в реальности — лишь издали, за притемненными стеклами таких вот машин. — Это Юля, — небрежно сказал Мокин. — Юля — свой мужик, при ней можно… Значит, как я понимаю, вы специализируетесь как раз на государе императоре Александре Втором? Какую вашу публикацию ни возьми, все — «К вопросу»… — В общем, да, — промямлил Кузьминкин. — Специализируюсь… — А объясните вы мне вот что… Почему каждый раз — «К вопросу»? За столько лет вопрос не сняли? — Видите ли, так полагается, — сказал Кузьминкин. — «К вопросу». Подразумевается, что ни один из нас не Эйнштейн, революции в науке не совершит, может только рассматривать частности… — Понятно. В узде вас держат, шаг влево, шаг вправо… А вот такой вопрос: финансы финансами, а само это время вы хорошо знаете? В общем и целом? Как бы сформулировать… — Не надо. Я понимаю, кажется… — Вот и ладушки, — Мокин вытащил толстенный бумажник и отсчитал пять зеленых бумажек, после чего пачка в его руке отнюдь не похудела. — Вот тут пятьсот баксов, держите. Вы мне дадите научную консультацию, идет? Бабки в любом случае ваши, так что особо не напрягайтесь… Кузьминкин осторожно потер пальцами зелено-серые бумажки с портретом щекастого длинноволосого субъекта. Такие денежки он держал впервые, попытался помножить в уме… вроде бы на шесть тысяч… или по-новому — шесть рублей… Он путался, ошибался, не веря, что вычислил правильную сумму. Не могла она быть правильной — поскольку примерно равнялась его годовой зарплате, а зарплаты не видел уже полгода… И ведь пачка на вид нисколько не убавилас

Ваше мнение будет первым.

Чтобы писать комментарии вам нужно
авторизоваться (войти) или зарегистрироваться