Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Историк, драматург, писатель и телеведущий Эдвард Станиславович Радзинский родился 29 сентября 1936 года в Москве, в семье драматурга, члена СП С.Радзинского. Окончил Московский историко-архивный институт.
В 1960 году на сцене Московского Театра юного зрителя поставлена его первая пьеса «Мечта моя... Индия». Известность принесла Радзинскому пьеса «104 страницы про любовь» (1964), шедшая на многих сценах страны (в Ленинграде эта пьеса шла под названием «Еще раз про любовь»). Стал легендой случай, когда в Театре Ленинского Комсомола на премьере поставленного Эфросом спектакля по пьесе Радзинского «Снимается кино» самого автора избила милиция, охранявшая вход в театр от обезумевшей, рвущейся в театр толпы... А писатель Валентин Катаев вообще не смог увидеть в тот день спектакль — настолько сильно толпа стиснула его в своих бешеных объятиях, что Катаеву стало плохо...
Кроме пьес, Радзинский много работал для кино в качестве сценариста. В последние годы Радзинский работает над циклом «Загадки истории», в который входят такие крупные историко-художественные произведения как «Николай II», «Сталин» и др.
отрывок из произведения:
...Да, для меня он всегда был Коба. Мой друг Коба. Мой соплеменник Коба. А я для него был Фудзи. У меня восточные глаза и странные японские скулы. За мое японское лицо Коба шутливо прозвал меня Фудзияма, и это стало моей партийной кличкой, или Фудзи, как называли меня друзья.
В те молодые наши годы Коба очень любил шутить и петь. Пел он прекрасно, но шутил, прямо скажу, незамысловато: «Дураки-мураки», «баня-маня» — и сам же от этих шуток покатывался, просто умирал от смеха! Тогда Коба был молод, и сила ходила в его теле, и тесно ему было от этой силы, как от бремени.
Но Революцию не делают профессора в беленьких перчатках. Профессора размышляют и пишут, спорят и болтают. А Революция — это великое и смелое дело. Надо порой уметь заманить врага в ловушку, прикинувшись другом, надо уметь иногда быть глухим к стонам и, наконец, надо убивать! Если этого требует Революция. Коба умел. Лучше всех нас. Коба был нужен всем «профессорам» Революции для черной работы Революции. Клянусь, втайне они презирали его, боялись и ненавидели. И он это знал. Любили его только мы — соплеменники-грузины. Потому что мы понимали великую цельность нашего яростного, коварного и беспощадного друга — барса Революции...