Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Это страх. Это смерть. Это машина, которая воскрешает в вашем сознании все потаенные ужасы. И у вас остается выбор: либо победить свой страх, либо умереть. От известнейшего создателя ужасного, Мастера жанра хоррор, неповторимый, невероятный и захватывающий «Психомех».
отрывок из произведения:
— ...Вилли показал тебе окрестности? — спросил Шредер.
— Только дом, — ответил Гаррисон. — Он собирался провести меня по саду и в лесок, — сосновый, кажется? — но я поздно встал, и уже не было времени.
— О, да! Вилли строг с распорядком дня. Он всегда следует инструкциям или предписанной ему тактике.
— Тактике?
— Тактика, стратегия, — ты что думаешь, эти термины используются только на войне? — Шредер хихикнул. — Нет, существует деловая тактика, а есть тактика развлечения гостей. В твоем случае нам пришлось смешать обе эти тактики, хотя такой коктейль, как правило, мне не по вкусу. Давай пройдемся, ты будешь толкать, а я — направлять. Ты будешь машиной, а я буду машинистом. Поговорим во время прогулки.
— Вы доверяете мне?
На Шредера вдруг живо нахлынули воспоминания. Внутренним взором он увидел Гаррисона, распростертого в воздухе на фоне белого огня. И он снова почувствовал все сокрушающий и давящий внутренности удар взрыва. Он вздрогнул и видение исчезло.
— Доверяю тебе? О, да! Всей моей жизнью, Ричард Гаррисон.
Гаррисон поднялся на ноги. Кивнув, он медленно начал толкать кресло, следуя курсу, который прокладывал Шредер.
— Здание, где ты спал сегодня ночью, это мой собственный частный дом, — объяснял человек в кресле. — По крайней мере, когда я нахожусь в этой части мира. На самом деле «дом» неточное слово, потому что это место никоим образом не напоминает дом в общепринятом смысле. Я бы сказал, это, скорее, маленький, очень частный отель. И это одно из шести подобных строений. Оно находится в центре, а пять других окружают его. Между зданиями есть дорожки, сады, фонтаны и три небольших подогреваемых плавательных бассейна. Инженерные скобы, то есть центральное отопление, управление солнечными батареями и панелями, кондиционирование воздуха и тому подобное — все это управляется из нижнего этажа центрального строения. Кстати, Вилли водил тебя на крышу?
— Да, он показал мне все здание.
— Тогда ты знаешь, что мансарда, в действительности, является вращающимся солярием. Таким образом, это здание — «мой штаб», если хочешь, — имеет подвал, первый, второй, третий этажи и крышу-солярий. Другие здания — такие же, за исключением того, что в них нет третьего этажа и лифтов. Крыши всех строении куполообразные и частично покрыты солнечными батареями. На них также установлены отражающие зеркала, автоматически поворачивающиеся за солнцем, которое дает нам треть всей энергии. Если посмотреть сверху, то это поместье, блестящее и с башней в центре, выглядит довольно футуристически. Но я могу тебя заверить, что здесь все работает и ничего нет для декорации.
— Хорошо, — сказал Гаррисон, — итак, теперь я знаю, как выглядит поместье. Но что из этого? Каково его назначение?
— Гм? Его единственное назначение — мой дом, вернее, один из них, как я уже говорил. Гаррисон был поражен.
— Господи! Один из ваших домов! Поместье, которое, должно быть, оценивается в миллион. Шредер хихикнул.
— Семь миллионов, мой юный друг. И это было пять лет назад, когда оно строилось. И не немецких марок, а фунтов — фунтов стерлингов!
Гаррисон присвистнул.
— Но почему шесть зданий? Кто в них живет?
— Ну, кроме меня самого, внутреннее здание — как бы святая святых — занимают мои слуги и Вилли Кених. Верхние этажи — для гостей. Мои люди и я размещаемся на первом этаже. Это здание, в котором я принимаю только самых влиятельных деловых партнеров. Так что, почувствуй, какая тебе оказана честь.
— У же чувствую!
— Что касается внешних зданий, два из них также предназначены для размещения гостей. А три других более специализированы.
— Специализированы?
— О, да! Одно — маленький, но изумительно оборудованный госпиталь. Вернее, хирургическое отделение. Ты когда-нибудь слышал о Зауле Зиберте?
— Докторе?
— Хирурге, возможно, величайшем в мире. Я оплатил образование Зауля. Это был знак благодарности его отцу, одному из моих младших офицеров, убитому на войне. Благодарность, да, но каково капиталовложение! Зауль — выдающийся ученый, но он не забывает, что всем обязан мне. Конечно, у него есть собственный санаторий в Харце, но время от времени я требую чтобы он работал здесь.
— Вы «требуете», чтобы он работал здесь? Шредер проигнорировал сухой тон Гаррисона.
— Далее, — продолжал он, — Зауль Зиберт спас здесь четыре жизни. Жизни, которые были важны для меня. Первой была жизнь нефтяного шейха, другой — члена советского президиума, который хвалится сейчас отличным здоровьем, Третьей — греческого корабельного магната, чье имя стало ходячим выражением. А последняя — была моей собственной. Однако Зауль не закончил со мной, поэтому еще так много повреждений. Лично я думаю, что ему не хватит времени закончить эту работу. Вернее, я не думаю, что у меня будет достаточно времени...
Гаррисон резко остановил кресло, и Шредер поспешно обратился к нему:
— Нет, нет, не останавливайся. И, пожалуйста, прости меня за то, что я так болезненно отношусь ко всему, это действительно жалкое развлечение! Так о чем мы там говорили?
— Вы не объяснили назначение еще двух зданий, — напомнил ему Гаррисон, снова толкая кресло вперед.
— Да, конечно, — сказал Шредер, — еще раз прости меня. Да, еще два здания. Одно из них — моя библиотека. Ничего, кроме книг. Видишь ли, я люблю читать. А крыша там не солярий, а читальный зал и обсерватория. Последнее здание — это частное место. Никто не ходит туда, кроме меня и очень редко Вилли. А завтра пойдешь ты.
Гаррисон почувствовал внезапный холодок, который контрастировал с приятной температурой на улице. Как бы любопытен он ни был, он сдержал свое инстинктивное желание узнать больше об этом «крайне частном месте» Шредера.
— Куда теперь? — спросил он.
— Прямо, по этой дорожке, медленно. Там в лесу есть местечко, где можно найти очень редкий гриб.
— Грибы, в это время года?
— Очень редкий, — повторил Шредер. — Я привез его из Наншана в Тибете. Он вырастает раз в два года. И мне доложили, что сейчас эти грибы уже можно собирать. Вот мы и посмотрим...
Гаррисон толкал кресло со Шредером по дорожке с легким уклоном. Где-то через сотню ярдов путь выровнялся, и внезапно солнечное тепло покинуло лицо и обнаженные руки Гаррисона. Теперь он слышал шелест листьев, чувствовал благоухание сосен.
Они подошли к воротам, и Шредер велел Гаррисону остановиться. Промышленник поставил кресло на тормоза и объяснил Гаррисону, как можно открыть ворота. Работая на ощупь, Гаррисон легко справился с этим заданием. Оставив ворота открытыми, он повернулся, чтобы идти к креслу-каталке, но в это время уловил шуршание листьев и крадущиеся шаги. Он услышал резкое «клинк» автоматического оружия, когда его взводят.
— Томас, берегись! — в ужасе закричал Гаррисон, резко бросаясь лицом вниз в сосновые иголки, листья и перегной.
— Спокойно, мой мальчик, спокойно! — голос Шредера ожил, как будто его предыдущий разговор был просто пьяным бормотанием. — Здесь нет врагов. Это Гюнтер, один из моих людей. Здесь в лесу и на подъездных дорогах их много. Они подкрепляют плакаты с предупреждением. Видишь, я ценю свою собственность.
— Господи! — Гаррисон задохнулся. — Вы должны были предупредить меня. — Трясясь, он поднялся на ноги, и Шредер увидел тонкую пленку пота на его лице.
— Твоя реакция не замедлилась, — сказал немец и прищурился, вглядываясь в Гаррисона через толстые линзы. — Нет, не замедлилась. Я даже склонен думать, что Гюнтеру повезло, что у тебя не было автомата, а?
— Черт! — проворчал Гаррисон. — Наверное, он уже был бы трупом.
— Однако, — продолжал Шредер, — жаль... — Он подкатил кресло к тому месту, где Гаррисон отряхивал одежду, и стал снимать сосновые иголки с рубашки и брюк капрала. — ..что ты связал меня и опасность.
Гаррисон повернулся к нему и нахмурился. Он все еще немного дрожал...