Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
А. Грин родился в г.Слободской Вятской губернии в семье ссыльного поляка Стефана Гриневского. В 1896 году окончил 4-классное Вятское городское училище и уехал в Одессу. Вел бродячую жизнь, работал матросом, рыбаком, мыл золото на Урале, служил в армии, где вступил в партию социалистов-революционеров. В Севастополе вел социалистическую агитацию, за что был арестован и осужден. Наказание отбывал в тюрьме и трех ссылках. Публикуется с 1906 года. Первый рассказ — «Заслуга рядового Пантелеева» — носил агитационный характер, за что тираж брошюры был конфискован жандармами.
Вскоре Грин отходит от непосредственной политической деятельности и в дальнейшем работает как профессиональный литератор. В 1912 году приезжает в Петербург. В это время Грин пишет в основном рассказы.
После революции, которую Грин пережил очень болезненно, что видно по его произведениям 1918-1919 годов, главной темой его творчества становится столкновение свободы и несвободы, особенно ярко проявившееся в романах «Блистающий мир» (1923), «Джесси и Моргиана» (1929) и «Дорога в никуда» (1930). Одним из лучших произведений Грина является символическая повесть-феерия «Алые паруса» (1923).
В 1924 Грин переезжает в Феодосию. Постепенно его творчество входит в явный конфликт с идеологическими установками партии и Грина почти перестают издавать. В 1930 году писатель перебирается в Старый Крым, где два года спустя умирает от рака легких.
отрывок из произведения:
...Уже третий день в окрестности шли бои; иногда дым на горизонте указывал пожар далекой деревни. Непрерывно падали за горизонтом тяжелые пушечные удары; и тогда, казалось, к ногам, остановясь, подкатывается чуть слышный толчок.
— Тебе когда-нибудь здорово попадет с твоим языком, — сказала девочка. — Что? Из носа-то что течет? Небось, не сливки.
— Кровь, — сказал Жан, рассматривая запачканные пальцы. — Ничего. Мы, мужчины, должны приучаться сражаться. А вы будете шить и плакать.
— Видать, что сражался. Глаз-то какой толстый стал.
— А наплевать. Все надо стерпеть. Зато как выросту и поступлю в солдаты, станут говорить: «Эге, Жан Кароль будет генералом».
— Это ты-то?
— А что же? Вон сколько дров! Смотри. Столько солдат на свете и еще больше. Все они могут стать генералами и отвоевать знамя. А тебе нечего делать у нас.
Жанна задумалась. Машинально держась за рукав мальчика, смотрела она на раскинутые по вырубке стены дров, представляя, что все это босоногие Жаны с раскрашенными носами. В ее маленькой душе жила отвага ее знаменитой тезки, но отвага, направленная к поучению и примирению. Ее глазки блеснули.
— И я бы вас встретила, — вскричала она. — Уж я бы вас отчитала. Вот, Жан, если все эти дрова станут солдатами и закричат на меня, я им скажу: «Ступайте домой, солдаты. Отдаю вам приказ по всей армии: драться нехорошо. У нас курицу сегодня зарезали, вот так и вас всех зарежут. И постреляют. У-у! Пошли, пошли. Разойдитесь. Наплачешься с вами, как вас побьют. Мы тоже скоро уедем; уж по деревне все отцы говорят, что здесь нельзя жить. Чего дома не сидите? Чего пришли? Раздумайте-ка воевать. Чтобы и духу вашего не было. А то устанете и к обеду опоздаете»...
...Уже третий день в окрестности шли бои; иногда дым на горизонте указывал пожар далекой деревни. Непрерывно падали за горизонтом тяжелые пушечные удары; и тогда, казалось, к ногам, остановясь, подкатывается чуть слышный толчок.
12 кб
8 кб