Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
День Дьявола начинался вполне обычно. Однако для многих он оказался последним. Спасая из лап бандитов девушку, которую случайно увидел на улице, Мигель Гомес не подозревал, что этот случай станет первым в цепи событий, приводящих к страшной катастрофе и гибели множества людей. Прорыву в наш мир древнего могущественного демона Эль Дьябло способны помешать лишь сам Мигель, истребитель монстров Демид Коробов и его помощник, старый китаец Ван Вэй.
отрывок из произведения:
...Я — полукровка. Знаете, что это такое? Это когда никто не считает тебя своим. В России я был испанцем. «Испанец-иностранец, антониво-гондониво!» Так дразнил меня один мальчишка из нашего класса, проходу мне не давал. Сам он, кстати, был татарином, зато чистокровным. И стоило мне вякнуть «сам нерусский», как он со своими приятелями ждал меня после занятий у школы, чтобы в честном бою показать, кто здесь хозяин. Честный бой — пятеро, против одного… Я вечно ходил с расквашенным носом. Но зато и сейчас могу подраться с пятерыми. Хотите попробовать? Рискните… Я страшно хотел быть русским тогда. Чистым русским. А почему бы и нет? Мама моя — русская. Зато папаша был испанцем — гипотетическим. Его и других таких, как он, увезли из Испании еще детьми, в тридцатых годах. Выдернули из горящей Испании, из-под носа у наступающих франкистов. Эвакуировали в СССР — оплот мира и прогресса. Спасли.
Тогда их на руках носили — этих маленьких чернявых детишек, родителями которых были погибшие антифашисты. Романтика, черт возьми… Долорес Ибарурри — пламенный лидер пламенной революции. Camaradas! No pasaran! [Товарищи! Они не пройдут!] Из испанских детей собирались вырастить образцовых строителей коммунизма, доказать преимущества советской системы воспитания. Возились с ними недолго, началась Великая Отечественная война. И мало уже кто вспоминал об этих кучерявых голодранцах — самим бы выжить. Разлетелись они по детдомам, по рабочим школам. Какие уж там испанцы? Жили как все. Стали Педры Петьками, Хорхе Жорками, Эухеньо — Женьками. Луисов, за неимением аналогов, окрестили почему-то Володьками — для порядку.
Папаня мой, Хуан, стал Ванькой. И слава богу. Уж больно имя неприличное для русского уха — Хуан. А фамилия осталась. Из-за нее, наверное, и все беды мои были. Ну как, скажите, можно жить в России приличному мужику с такой фамилией — Гомес?
Гомес. Гомик. Maricon [Гомик].
Итак, позвольте представиться: Михаил Иванович Гомес. Так звали меня в России.
А здесь, в Испании, я — русский. Хоть и зовут меня уже Мигель, на испанский манер. Gomez здесь — фамилия вполне приличная, распространенная. А если кто скажет, что я — maricon, тут же схлопочет по морде. Пусть я даже загремлю за это в полицию. Здесь, кстати, в ходу такие шутки. Какой-нибудь водитель грузовика, пьяный козел, может бить себя в баре огромными лапищами в грудную клетку и орать: «Soy pederasto! [Я-педераст!]» И все будут ржать и хлопать в ладоши. Это же просто шутка! Не жили они в России. У нас это не шутка. У нас люди таких шуток не понимают. Сказал, что ты голубой, — значит, и есть голубой, уже не отмоешься.
А ориентация у меня самая что ни на есть нормальная. Я люблю женщин.Есть, конечно, одна проблема, что там скрывать. Не нравятся мне испанские женщины — уж больно они страшненькие. На взгляд привычных испанцев, наверное, ничего. Но по сравнению с нашими, русскими девчонками… Сами понимаете. Разборчивость меня губит, вот что. Всегда она меня губила. И там, в России, и здесь, в Испании.
В советской России я был испанцем. Я ходил в настоящих джинсах, присланных родственниками из Испании, слушал настоящие пластинки Сантаны и «Gipsy Kings». Мне завидовали — поэтому, наверно, временами и били морду. Я варился в общей каше, но большинство считало, что у меня есть своя личная отдушина, из которой я имею возможность сделать глоток кислорода.
Здесь я — русский. У меня испанские имя и фамилия, но русский акцент и русская манера поведения, которую не выведешь ничем, даже испанским вином.
Я, между прочим, не жлоб. Не «новый русский», которых здесь, в Испании, как собак нерезаных. Просто я свободный человек. Я был свободным в России и приехал сюда, чтобы стать еще более свободным.
Наверное, я был прав. Здесь больше возможностей для того, чтоб быть свободным внешне. Здесь выше уровень жизни. Здесь не думаешь о том, не обвалится ли рубль и не обанкротятся ли разом все банки. Но только главное — это внутренняя свобода. Без внутренней свободы ты всегда будешь рабом. И мои испанские родственнички — пример этому...
«хуже ваша оценка лучше»
...Я — полукровка. Знаете, что это такое? Это когда никто не считает тебя своим. В России я был испанцем. «Испанец-иностранец, антониво-гондониво!» Так дразнил меня один мальчишка из нашего класса, проходу мне не давал. Сам он, кстати, был татарином, зато чистокровным. И стоило мне вякнуть «сам нерусский», как он со своими приятелями ждал меня после занятий у школы, чтобы в честном бою показать, кто здесь хозяин. Честный бой — пятеро, против одного… Я вечно ходил с расквашенным носом. Но зато и сейчас могу подраться с пятерыми. Хотите попробовать? Рискните… Я страшно хотел быть русским тогда. Чистым русским. А почему бы и нет? Мама моя — русская. Зато папаша был испанцем — гипотетическим. Его и других таких, как он, увезли из Испании еще детьми, в тридцатых годах. Выдернули из горящей Испании, из-под носа у наступающих франкистов. Эвакуировали в СССР — оплот мира и прогресса. Спасли.
