Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Марина Саввиных (Наумова Марина Олеговна). Родилась в Красноярске 9 декабря 1956 года. В 1978 году с отличием окончила факультет русского языка и литературы Красноярского педагогического института.
Первая публикация – в сентябре 1973 года (молодёжка «Красноярский комсомолец»). В 1980 году – публикация в московской «Юности». Затем – многочисленные коллективные сборники, журналы – толстые и тонкие, – и в 1995 году, после присуждения премии Фонда Астафьева, первый собственный сборник «Фамильное серебро».
К началу ХХI века – пять книг стихов и прозы. Кроме выше названной, «Res cogitans», «Глиняный пятигранник», «Mail.ru», «Собеседники», «Горизонты Рожкова». Между 1996 и 2006 написана трагедия «Катилина», начат и пишется роман «Люди картонного города, или Солилоквиум в начале конца света». Множество статей о творчестве современных сибирских писателей, предисловия и послесловия к всевозможным сборникам.
С 1998 года – директор Красноярского литературного лицея. С 2007 года – главный редактор журнала «День и Ночь».
отрывок из произведения:
...Спустившись в книгохранилище, я обнаружил там Кассандру. Она сидела на полу, заваленном свитками и табличками, и что-то читала, до того углубившись в свое занятие, что мой приход долго оставался ею не замеченным.
Семейный архив. Точно! Она таки добралась до него. Не могу сказать, что ее любопытство, в общем-то похвальное, меня утешило и порадовало. Догадываюсь, что она ищет. Если в жизни и можно на что-то положиться, то только не на благоразумие слуг... И ведь ерунда большей частью... Бред! А дети растут в атмосфере тщательно скрываемых тайн. Бедняжка Кассандра! Что она там найдет, кроме долговых расписок, счетов да унылых произведений юридического крючкотворства?
Я окликнул ее. Девочка испугалась, будто захваченная на месте преступления. Вскрикнула, покраснела... Я строг к ней, может быть, даже слишком. Хотя, по правде сказать, люблю ее больше других. Она — странная. Умница, фантазерка, трудолюбивая и дотошная, как скворец. Жаль, фантазии ее — какие-то совсем бредовые. Какие-то опасные фантазии, с неподражаемым оттенком пифийской жути. Я запретил ей посвящать Поликсену в свои сны и видения. Допустим, она действительно что-то такое видит, но мне не хватало в семействе еще одной Кассандры! Поликсена — дитя хрупкое, впечатлительное... тайн хранить не умеет: не было случая, чтобы своими секретами она не поделилась с матерью или со мной.
Кассандра выслушала запрет, прикусив губу. И ничего не ответила. Только после этого окончательно замкнулась. А через некоторое время после этого начались конспиративные визиты в книгохранилище. Кассандре вздумалось раскрыть загадку своего происхождения. В том, что тут есть какая-то загадка, она нисколько не сомневается. И попробуй убедить ее в обратном! И себя успокоить — попробуй... Почему она такая? Не как все. И чувствует, бедняга, сама чувствует, что не как все. Теперь она почти не разговаривает ни с кем. Пойдешь приласкать, расспросить — иной раз прямо шарахается, словно речь человеческая ее своим звучанием оскорбляет.
Я потребовал показать мне документ, который она держала в руках. Это был старый-престарый список оракулов, в разное время данных представителям рода. Пробежав глазами хорошо знакомый текст, я, как и следовало ожидать, ничего нового не нашел. Все тот же стандартный набор невразумительных метафор — толкуй как хочешь! почтенное занятие для девицы — корпеть над этой нудной пошлостью!
Пока я рассматривал свиток, Кассандра стояла передо мной, скромно опустив очи долу, и только время от времени бросала на меня сердитые взгляды...
...Спустившись в книгохранилище, я обнаружил там Кассандру. Она сидела на полу, заваленном свитками и табличками, и что-то читала, до того углубившись в свое занятие, что мой приход долго оставался ею не замеченным.
