Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Имя английского писателя Джозефа Редьярда Киплинга сразу напоминает о далеких экзотических странах. Его герои живут в джунглях Индии, в дебрях Амазонки и лесах тропической Африки — храбрые прямодушные, трусливые и коварные, но все яркие, запоминающиеся, интересные. Его произведения повествуют о тяготах и буднях людей, создающих империю вдали от Старой Англии, овеянные в то же время загадочностью и экзотикой жизни колониального мира.
отрывок из произведения:
...Ортерис, пропустив мимо ушей слова Малвени, медленно продолжал:
— Я томми, пропащий томми, томми за восемь ан, ворюга-собачник Томми с номером взамен порядочного имени. Какой от меня прок? А останься я дома — женился бы на той девчонке и держал бы лавочку на Хэммерсмит Хай: «С.Ортерис, набивает чучела». В окошке у меня была бы выставлена лисица, как на Хейлсбери в молочной, имелся бы ящичек с голубыми и желтыми стеклянными глазами, и женушка звала бы: «В лавку! В лавку!» — когда зазвонит дверной колокольчик. А теперь я просто томми, пропащий, забытый богом, дующий пиво томми. «К ноге — кругом — вольно! Смирно! Приклады вверх! Первая шеренга напра-, — вторая налево! Шагом марш! Стой! К ноге! Кругом! Холостыми заряжай!» И мне конец.
Ортерис выкрикивал обрывки команд погребальной церемонии.
— Заткнись! — заорал Малвени. — Палил бы ты над могилами хороших людей, сколько мне приходилось, так не повторял бы попусту этих слов! Это хуже, чем похоронный марш в казармах свистеть. Налился ты до краев, солнце не жарит — чего тебе еще надо? Стыдно мне за тебя. Ничуть ты не лучше язычника — команды всякие, глаза стеклянные, видишь ли... Можете вы урезонить его, сэр?
Что я мог поделать? Разве мог указать Ортерису на какие-то прелести солдатской жизни, о которых он сам бы не знал? Я не капеллан и не субалтерн, а Ортерис имел полное право говорить что вздумается.
— Пусть его, Малвени, — сказал я. — Это все пиво.
— Нет, не пиво! — возразил Малвени. — Уж я-то знаю, что будет. На него уже накатывало это, ох, как худо, кому и знать, как не мне, — я ведь парня люблю...
...Ортерис, пропустив мимо ушей слова Малвени, медленно продолжал:
