Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Валерий Яковлевич Брюсов родился 13 декабря 1873 года в Москве, в купеческой семье. После гимназии он окончил историко-филологический факультет Московского университета. В 1894 году вышла книга «Русские символисты», составленная в основном из стихов и переводов Брюсова. В 1895 году выходит сборник «Шедевры», подписанный уже полным именем автора. В конце 90-х годов писатели модернистского направления объединяются вокруг начавшего выходить в 1899 году журнала «Мир искусства», а в 1901 году в Москве возникает издательство «Скорпион», ставшее основным центром представителей «новой поэзии». Одной из первых книг, выпущенных издательством «Скорпион», стал сборник Брюсова «Tertia Vigilia». В 1903 году вышел следующий сборник Брюсова «Urbi et Orbi», особо отмеченный А.Блоком и получивший восторженную оценку публики. В сборнике 1905 года «Stephanos» выражено отношение поэта к происходящим в стране событиям. В 1908-1909 годах выходит трехтомное собрание сочинений поэта «Пути и перепутья». После распада символистской группы Брюсов издает три сборника стихов — «Зеркало теней» (1912), «Семь цветов радуги» (1916) и «Девятая Камена» (1917). Революционные события 1917 года Брюсов принял восторженно, обвиняя в своих новых стихах «товарищей-интеллигентов» в том, что вся ихнедавняя приверженность идеям свободы — не более чем поза. После революции Брюсов выпустил пять стихотворных сборников. Умер он 9 октября 1924 года.
(c)OZON.ru
отрывок из произведения:
...Вспоминая теперь обстановку комнат, одежду окружавших меня лиц и другие мелкие подробности, я с ясностью понимаю, в какие времена унесла меня греза. То была страшная, строгая, еще полудикая, еще полная неукротимых порывов жизнь средневековья. Но во сне, первое время, у меня не было этого понимания эпохи, а только темное ощущение, что сам я чужд той жизни, в которую погружен. Я смутно чувствовал себя каким-то пришельцем в этом мире.
Порою это чувство обострялось. Что-то вдруг начинало мучить мою память, как название, которое хочешь и не можешь вспомнить. Стреляя птиц из самострела, я жаждал иного, более совершенного оружия. Рыцари, закованные в железо, привыкшие к убийству, ищущие только грабежей, казались мне выродками, и я провидел возможность иного, более утонченного существования. Споря с монахами о схоластических вопросах, я предвкушал иное знание, более глубокое, более совершенное, более свободное. Но когда я делал усилие, чтобы что-то вспомнить, мое сознание затуманивалось снова.
Я жил в замке узником или, вернее, заложником. Мне была отведена особая башня, со мною обращались почтительно, но меня сторожили. Никакого определенного занятия у меня не было, и праздность тяготила меня. Но было одно, что делало жизнь мою счастием и восторгом: я любил!..
...Вспоминая теперь обстановку комнат, одежду окружавших меня лиц и другие мелкие подробности, я с ясностью понимаю, в какие времена унесла меня греза. То была страшная, строгая, еще полудикая, еще полная неукротимых порывов жизнь средневековья. Но во сне, первое время, у меня не было этого понимания эпохи, а только темное ощущение, что сам я чужд той жизни, в которую погружен. Я смутно чувствовал себя каким-то пришельцем в этом мире.
125 кб
70 кб