Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Григорий Израилевич Горин (настоящая фамилия — Офштейн) родился 12 марта 1940 года в Москве. Еще во время учебы в школе он начал писать сценки, рассказы, фельетоны на школьные темы. После окончания медицинского института Григорий Горин работал врачом «Скорой помощи», продолжая писать рассказы, монологи, сценки. В 1966 году вместе с Аркадием Аркановым они написали комедию «На всю Европу». К началу 1970-х годов у Горина вышло несколько сборников пьес и рассказов, и он решил всецело отдаться литературному труду. Среди известных пьес Горина — «...Забыть Герострата!», «Тиль», «Поминальная молитва», «Кин IV». Много лет продолжалось творческое сотрудничество Григория Горина с режиссером Марком Захаровом, вместе с ним драматург работал над созданием полюбившихсязрителям спектаклей и фильмов — достаточно назвать такие картины, как «Тот самый Мюнхгаузен», «Формула любви», «Дом, который построил Свифт». Кроме того, вместе с Аркадием Хайтом Григорий Горин написал сценарий к лирической комедии «Мой нежно любимый детектив», а над сценарием к фильму «О бедном гусаре замолвите слово...» он работал вместе с режиссером этой картины Эльдаром Рязановым. Одной из последних работ драматурга стала пьеса «Чума на оба ваши дома». Григорий Горин скоропостижно скончался в Москве 15 июня 2000 года.
(c)OZON.ru
отрывок из произведения:
...Очень большая часть общества (и не только французы!) считала, что этот Жорж в конфликте с Пушкиным поступил достойно, защищая честь влюбленной в него Натали и пытаясь утихомирить неоправданный взрыв ревности обманутого мужа (достоверно доказано, что Дантес позже встречался с Натали и ее мужем Ланским и благородно вернул Натали все компрометирующие ее письма). Меня же лично, дорогой Виктор Борисович, все это раздражало. Я был молодой поэт (хотя считался прозаиком, но стихи писать любил более, чем прозу), и имя Пушкина, как и его моральный облик, было для меня свято.
Вдруг, представляете, во время первой своей недолгой поездки в Европу (примерно в 1895-м), в городке под Парижем, в ресторане, меня знакомят с высоким, строго одетым старичком, почетным сенатором. Знакомьтесь, мол, месье барон, это — популярный русский писатель, Максим Горький! Он так чуть улыбнулся, и руку мне протягивает. Я говорю: «Извините, господин хороший, но руку, убившую величайшего русского поэта, я пожать не могу!» Я это тихо сказал и по-русски. Переводчик мой, Андре, смутился, но Дантес, видно, и по-русски кое-что помнил. Он вскочил и зло ответил (по-французски, но мне перевели): мол, вы — глупый и невоспитанный молодой человек! А что касается моей руки, то она не убивала, а защищала честь. И может это сделать в любом возрасте! Мне тоже, знаете ли, тут вожжа под хвост, кричу: я хоть и не дворянин и дуэли ваши считаю барской глупостью, но, как говорится, всегда к вашим услугам, месье! Мой адрес — такой-то!..