Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Гаврилов Дмитрий Анатольевич, г.р. 1968, Москва, окончил Московский химико-технологический институт им. Д.И.Менделеева; с 2000 года — редактор газеты «Фантаст», участник московского Клуба любителей фантастики при Центральном доме литератора.
Пишет баллады в жанре авторской песни как на свои мелодии, так и на мелодии популярной рок-группы «Дорога Бодана» (г. Обнинск).
Публикует научные и научно-популярные статьи в области Языческой Традиции (постоянный автор альманаха «Мифы и магия индоевропейцев»).
отрывок из произведения:
...Мальчишки дразнили его: «Дедушка Бублик!».
Пожалуй, он действительно был самым древним человеком в нашем Индрино, и жил здесь еще с тех времен, когда на месте поселка стояла деревня. Баба Дуня, тоже старая, как окрестные болота, утверждала, что она была еще совсем маленькой девочкой, а дедушка Бублик уже тогда работал кузнецом. Дескать, и в то допотопное время он выглядел точно так же, как и сейчас.
Но поскольку старушка при этом сказывала, что видала в Лукошковом озере огромную змею с лягушачьей головой, и что по радуге скачут, бывало, перед ее окошком лихие наездницы на златогривых конях — слова бабы Дуни никто всерьез не принимал.
Тем более, что внешне дедушка Бублик совсем не выглядел развалиной. Хотя его борода и серебрилась проседью, ничто не могло скрыть ее первоначальный огненно-рыжий цвет — такой же, как у его шевелюры, тоже запорошенной белым, но по-прежнему густой. И ходил он по поселку бодренько, редко когда появляясь с суковатой дубовой клюкой в руке. И покосившуюся кузницу, служившую ему домом, ухитрялся один поддерживать в более-менее жилом состоянии, да еще и работать в ней мог, превосходно управляясь без помощника.
Но все-таки веяло от него даже не стариной, а какой-то ветхозаветной древностью, как от ледниковых валунов, нет-нет да и попадающихся среди бескрайних карельских болот.
А вот родных у дедушки Бублика совсем не было.
Да и нелюдим он был, молчун и отшельник. Спросишь чего — ответит, особенно если вопрос по делу. А чтобы первым заговорить, этого за ним не водилось. Случалось, неделями из своей берлоги не вылезал, только дым над крышей и редкие глухие удары большого молота вселяли уверенность в том, что он не помер, а колдует над каким-то особо трудным изделием.
Дети разработчиков, подчистую срывших за два десятка лет половину Смоляной горы, обзывали деда колдуном, лешим, и еще более обидными словами. Отцы, правда, их за это по головке не гладили, ибо случись какая поломка в технике, шли первым делом не в контору, где нужную деталь полгода будут выписывать, а к тому же Бублику, который самую сложную железяку мог отковать за день-другой, редко больше. И замечено было, что уж его-то работа ни поломки, ни сносу не ведала, хотя ковал он из того, что в каждом горнорудном поселке завсегда на дороге валяется — из рельсов, обрезков труб, и прочего разного металлолома.
Только я его никакими словами не дразнил. Хватало, на мой взгляд, и того, что кроме как Бубликом, никак его и не называли в поселке даже взрослые. Бублик, да Бублик. Хотя он откликался без обиды, привык должно быть. Да и на что обижаться, ведь не знали ему другого имени, а настоящим оно являлось, или прозвищем, никого и не волновало. Кстати, в особом пристрастии к бубликам кузнец никогда и никем замечен не был.
Впрочем, однажды та же бабка Дуня поведала мне по большим секретом истинное имя коваля, которое подглядела в листе у старосты еще в шестнадцатом году, когда производили перепись населения — Илья Четвергов. Но весьма сомнительно, чтобы это оказалось правдой. Хотя именно в четверг, как ни странно, случилось такое...! Но, расскажу обо всем по порядку...