Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Ивлин Во (Evelyn Waugh) — знаменитый писатель, еще при жизни причисленный к классикам английской литературы.
Родился в 1903 году в респектабельной буржуазной семье. Отец его, Артур Во, одаренный критик и эссеист, занимал пост одного из директоров издательской фирмы «Чэпмен энд Холл». Окончив закрытую частную школу, поступил в Оксфорд, откуда, не доучившись, ушел. За несколько лет он перепробовал самые различные занятия: от преподавания в частной школе до учебы на столяра-краснодеревщика. С 1928 года после выхода романа «Упадок и разрушение», Во становится профессиональным писателем, выпускает роман за романом, путешествует по Африке и Латинской Америке, пишет книги путевых очерков. В 1930 году писатель принимает католичество. В 1939 году с началом второй мировой войны добровольцем вступает в армию — служит во флоте, в конной гвардии, в отрядах коммандос. Становится свидетелем разгрома английских войск на острове Крит. После войны писатель ведет замкнутый образ жизни, путешествует мало, живет, почти не покидая уединенную деревню в нескольких сотнях миль от Лондона. Он пишет трилогию о войне «Почетный меч», окончательный вариант которой вышел в 1965 году, за год до смерти писателя. За тридцать восемь лет литературной деятельности Во создал около тридцати книг, подавляющее большинство из них — сатирические романы. Умер писатель в 1966 году.
(c)OZON.ru
отрывок из произведения:
...До самого вечера предшествующего коронации дня гости терялись в догадках насчет того, где эта самая коронация состоится. В дипломатических миссиях никто ничего не знал. Мистер Холл тоже ничего не знал, а его контора находилась в перманентной осаде отчаявшихся журналистов, чей единственный шанс успеть дослать репортаж ко времени, когда его еще не поздно будет вставить в понедельничный номер, состоял в том, чтобы написать и отправить написанное задолго до начала мероприятия. А что они могли написать, не зная даже, где, собственно, все это будет происходить?
Едва скрывая раздражение, они взялись-таки в конце концов задело, пытаясь выжать все, что можно, из имеющегося в их распоряжении скудного материала. Горгис {Собор Св. Георгия, главная церковь эфиопской столицы.} и его окрестности были оцеплены и недоступны; сквозь ограждение можно было различить очертания большого шатра, притулившегося к одной из стен церкви. Кое-кто из репортеров уже описывал коронацию, происходящую в этом самом шатре; другие избрали его местом официального — светского — приема по случаю коронации и рисовали фантастические картины церемонии «в сумеречном храме, полном запахов ладана и густого, удушающего чада сальных свечей» (Ассошиэйтед пресс); специалисты по коптскому богослужению уверяли, что, поскольку в силу сложившейся традиции коронация имеет место быть во внутреннем святилище, в которое ни один мирянин не то чтобы войти, а даже и заглянуть не имеет права, нечего даже и надеяться кому-либо из нас хоть что-нибудь увидеть. Киношники, коих только доставить в Аддис-Абебу вместе со всей их аппаратурой кинокомпаниям влетело в изрядную копеечку, начали проявлять признаки беспокойства, а от некоторых корреспондентов, судя по всему, ожидать приходилось чего угодно. Мистер Холл тем не менее был сама невозмутимость. Делается все возможное, заверил он нас, для нашего же удобства и комфорта; вот только где и когда, этого он наверняка не знает...
...До самого вечера предшествующего коронации дня гости терялись в догадках насчет того, где эта самая коронация состоится. В дипломатических миссиях никто ничего не знал. Мистер Холл тоже ничего не знал, а его контора находилась в перманентной осаде отчаявшихся журналистов, чей единственный шанс успеть дослать репортаж ко времени, когда его еще не поздно будет вставить в понедельничный номер, состоял в том, чтобы написать и отправить написанное задолго до начала мероприятия. А что они могли написать, не зная даже, где, собственно, все это будет происходить?
