Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Владислав Крапивин — писатель, который умеет создавать на страницах своих произведений особую атмосферу, его произведения — в первую очередь благодаря виртуозному мастерству владения словом воспринимаются на уровне подсознания, и перед глазами читателя встает емкая, многоцветная и чарующая картина, написанная живыми красками. Фантастические миры Владислава Крапивина очень похожи на романтические феерии Александра Грина — по мироощущению, по тональности.
Крапивин хорошо известен любителям фантастики как мастер создавать самые изощренные ирреальные миры, антураж которых прописан настолько тщательно, что эти миры кажутся реально существующими... Миры Великого Кристалл — не исключение. По мысли Крапивина, Великий Кристалл — вся наша необъятная Вселенная, соединяющая в себе множество различных миров и пространств.
Эти миры соприкасаются, однако не каждому человеку дано пересечь грань Великого кристалла. И пока серьезные взрослые люди, ученые-физики, сидят в лабораториях, куют научные теории межпространственного перехода, пытаясь найти дорогу в сопредельные миры — обычные мальчишки и девчонки, не отягощенные взрослыми заботами и проблемами, давно уже освоили миры Великого Кристалла...
Первая повесть цикла «В глубине Великого Кристалла» — «Выстрел с монитора» — своего рода дорожная история, которую поведал своему попутчику-мальчишке таинственный незнакомец — по всей видимости, писатель...
отрывок из произведения:
— ...А! Это я выращиваю модель Мироздания. Довольно скучный опыт, потому что бесконечный... Прошу за стол, господа. Я рада вам, вы меня развлекли. А то эта ду... эта неразумная особа, мадам Анна-Элизабет, выбила меня из колеи... Галиен Тукк, за стол.
— Иду... А разве Мироздание... оно такое?
— Боже! Это ведь модель... Мироздание — разное, сударь мой. И проявлений у него, как и вариантов у судеб человеческих, — множество. Как и граней у Вечного Кристалла. Но меня беспокоит не число граней, а есть ли смысл определять гипотетический радиус изгиба, когда... Ох, не толкайте меня на ученую беседу, иначе останетесь без чая! Галька, негодник, ты пойдешь за стол?.. Хансен, вот тебе большая кружка. Лотик, не толкай леденцы в карман про запас, я потом насыплю в кулек. А то карманы слипнутся, как в прошлый раз, и тетушки опять возьмутся за тебя с трех сторон...
В эту секунду круглый Хансен взвизгнул и поддал стол тяжелыми коленями. Чашки подскочили, расплескался чай. Оказалось, что жаба Жанетта, выбравшись из банки, гуляла под столом и мокрым животом плюхнулась Хансену на босую ногу. Вафля и Жук подавились от хохота леденцами. Кофельнагель стал равномерно бить их по спинам.
— Ай как стыдно, — сказала мадам Валентина. — Бояться такой красавицы и умницы... — Покачивая седым узлом прически, она составила чашки на поднос и отправилась на кухню — за новой порцией.
Она там задержалась, и все уже перестали смеяться. Хансен стыдливо сопел. Лотик все-таки совал в карман леденцы. Галька укоризненно поглядел на него. Лотик торопливо сказал: — Я столько смотрю и все удивляюсь. Вон те склянки с песком, они совсем небольшие, а песок из одной в другую сыплется и никак не кончается. Почему?
И все повернулись к камину, на котором среди статуэток и флаконов стояли песочные часы. Простенькие, как в аптеке Сумса. И вспомнили, что в самом деле мадам Валентина никогда их не переворачивала. А песку-то в верхней колбочке, кажется, всего на две минуты. Но бежит сухая струйка, бежит, падает на песочную пирамиду в нижнем стеклянном пузырьке, а та вроде и не растет...
— Чертовщина, — сказал Кофельнагель и выбрался из-за стола. Шагнул к камину.