Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Джеймс Хедли Чейз (James Hadley Chase) — автор детективных романов. Настоящее имя — Рене Брабазон Реймонд. Также писал под псевдонимом Реймонд Маршалл. Один из самых знаменитых детективных писателей, Джеймс Хедли Чейз родился в Лондоне. Образование он получил в Королевской школе в Рочестере (графство Кент) и в возрасте 18 вернулся домой. Он сменил несколько мест работы, пока не нашел свое призвание. В 1939 году, будучи продавцом в книжном магазине оптовой торговли, он дебютировал романом «Никаких орхидей для мисс Блендиш» (NO ORCHIDS FOR MISS BLANDISH). Роман моментально стал бестселлером, раз и навсегда определив карьеру тридцатитрехлетнего Рене Брабазона Раймонда (таково настоящее имя Чейза). Он написал около 80 книг. Чаще всего действие в его романах происходит в Соединенных Штатах Америки. Однако сам автор в Штатах был только дважды и очень недолго — в Майами и Новом Орлеане. Информацию, необходимую для построения сюжетов, он черпал из энциклопедий, подробных карт и словарей слэнга.
Чейз не писал сериалов, но среди созданных им героев были и относительно постоянные: коррумпированный экс-боевик Корриган, Вик Моллой, калифорнийский частный сыщикагент ЦРУ Марк Гирланд, миллионер-плейбой Дон Миклем и Хельга Рольф.
Чейз сознательно вел образ жизни, исключающий вмешательство в его частную жизнь, поэтому биографические сведения о нем чрезвычайно скудны и ни о каких деталях нельзя говорить уверенно.Известно, что он любил путешествовать, некоторое время был редакторов журнала Королевских Военно-Воздушных сил и большую часть жизни провел в Швейцарии, где и умер. Недоумение критиков вызывает не только то обстоятельство, что автор без тени сомнений писал о том, чего сам знать не мог, но и постоянный мотив садистского обращения с женщинами, прослеживающийся во многих его произведениях. Тем не менее, «привязать» пикантные детали к личной жизни автора не удалось и самым пронырливым журналистам. «Если книги писателя распродаются стабильно и хорошо, ему вовсе не надо тратить время на интервью и написание предисловий и незачем беспокоиться о том, что скажут критики,» — считал Чейз.
(c)OZON.ru
отрывок из произведения:
...Пустынный дом стоял в зарослях чахлых пальм и буйно растущего кустарника. Это была двухэтажная усадьба колониальных времен, крышу с фасада подпирали шесть квадратных колонн; видимо, дом когда-то принадлежал богатому южанину и производил на его гостей солидное впечатление.
Мег даже заохала: неужели хозяин не нашел покупателя на такие хоромы? И что это за хозяин такой?
— Нам-то что? — ответил на ее недоуменные вопросы Чак, подошел ко входным дверям и как следует саданул ногой по массивному железному замку. Просевшие двери открылись. Одна сорвалась с петель и грохнулась наземь, взметнув облако удушающей пыли.
Мег отпрянула.
— Не хочу я там спать… там жутко!
— Не утомляй! — Чак был не в настроении, чтобы выслушивать этот суеверный бред. Ему хотелось есть, он устал, на душе было муторно. Схватив Мег за руку, от втащил ее в пропыленную тьму.
Спать они решили на втором этаже: окна первого были заколочены досками. А на втором — стекла, хоть и грязные, пропускали лунный свет, и можно хоть как-то распаковаться. А широкая лестница, что вела наверх, — вот это да! Мег представила себе, как по этим ступеням спускается, скажем Скарлетт О'Хара во всем своем великолепии, а снизу, из большого холла, на нее восторженно взирают поклонники и обожатели. Но этими мыслями делиться с Чаком она не стала. Она знала: он поднимет ее на смех, вот и все. Чак жил сегодняшним днём и только. Даже будущее для него — сплошь белая пелена. И вот неведомо от чего она проснулась; сердце билось как-то неровно. Она стала вслушиваться в ночь.
Дом жил своей жизнью. Долетавший с Бискейнского залива ветер негромко постанывал под свесами крыши. Что-то пришептывали клочья обоев. Поскрипывали половицы, где-то внизу от ветра распахнулась дверь, и проржавевшие петли визгливо просигналили об этом...
...Пустынный дом стоял в зарослях чахлых пальм и буйно растущего кустарника. Это была двухэтажная усадьба колониальных времен, крышу с фасада подпирали шесть квадратных колонн; видимо, дом когда-то принадлежал богатому южанину и производил на его гостей солидное впечатление.
