Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Весна 1945-го. Сингапур. Лагерь для военнопленных англичан, американцев и австралийцев. Условия жизни, оскорбляющие достоинство человека, убивающие его физически. Этот роман Джеймса Клавелла о том, как жить, как выжить и как при этом остаться человеком, не перейти ту невидимую черту, за которой – потеря самого себя, нравственных ориентиров, а в итоге – смерть.
отрывок из произведения:
...Это было сразу после рассвета.
Питер Марлоу дремал на своей койке.
«Может, это мне снилось?» – спрашивал он себя, проснувшись. Потом его осторожные пальцы коснулись маленькой тряпочки, в которую был завернут конденсатор, и он понял, что это был не сон.
На верхней койке заворочался Эварт и застонал, просыпаясь.
– Чертова ночь, – проворчал он, свесив ноги с койки.
Питер Марлоу вспомнил, что сегодня была очередь их группы работать на выгребных ямах. Он растолкал Ларкина.
– А? А, Питер, – пробормотал Ларкин, борясь со сном. – Что там? Питеру Марлоу было трудно удержаться от того, чтобы не выложить новость о конденсаторе, но он хотел дождаться прихода Мака, поэтому просто сказал:
– Наряд на выгребные ямы, старина.
– Черт возьми! Как, снова? – Ларкин распрямил больную спину, подвязал саронг и влез в сандалии.
Они нашли сетчатый черпак, пятигаллоновый бачок и пошли через лагерь, который только начинал просыпаться. Дойдя до уборных, они не обратили внимания на сидящих там людей, а те, в свою очередь, не обратили внимания на них.
Ларкин снял крышку выгребной ямы, а Питер Марлоу быстро провел черпаком по стенкам. Когда он вынул черпак из ямы, тот был полон тараканов. Он вытряхнул их в бачок и провел по стенкам снова. Еще один богатый улов.
Ларкин поставил на место крышку, и они перешли к следующей яме.
– Не трясите бачок, – сказал Питер Марлоу. – Посмотрите, что вы наделали! Я потерял как минимум сотню тараканов.
– Их тут миллионы, – с отвращением ответил Ларкин, перехватывая бачок поудобнее.
Запах был ужасен, зато улов богат. Вскоре бачок был полон. Самые маленькие тараканы достигали в размере полутора дюймов. Ларкин запер крышку бачка, и они зашагали к госпиталю.
– Это не я придумал такую надежную диету, – сказал Питер Марлоу.
– Вы их вправду ели на Яве, Питер?
– Конечно. И вы тоже, между прочим. В Чанги.
Ларкин чуть было не выронил бачок.
– Что?
– Неужели вы думали, что я расскажу врачам о местном деликатесе и одновременно источнике протеина и не воспользуюсь им для нас?
– Но мы ведь договорились! – заорал Ларкин. – Мы втроем договорились, что не будем готовить ничего непонятного, не предупредив сначала остальных.
– Я рассказал Маку, и он согласился.
– Но я то нет, черт побери!
– Да, ладно, полковник! Нам пришлось ловить их и готовить тайком от вас да еще и выслушивать, как вы хвалите нашу стряпню. Мы так же брезгливы, как и вы.
– Ну, в следующий раз я хочу знать. Это, будь я проклят, приказ!
– Слушаюсь, сэр! – фыркнул Питер Марлоу.
Они отнесли бачок на кухню госпиталя. На ту крошечную кухню, которая кормила безнадежно больных.
– Когда они вернулись в барак. Мак уже ждал их. Кожа у него была сероватого цвета, глаза налиты кровью, руки дрожали, но с лихорадкой он справился. Он снова улыбался.
– Приятно видеть вас, приятель, – сказал Ларкин, садясь.
– Да.
Питер Марлоу с отсутствующим видом вынул маленькую тряпочку.
– Да, кстати, – сказал он с подчеркнутой небрежностью, – это может когда нибудь пригодиться.
Мак равнодушно развернул тряпочку.
– Проклятье! – только и сказал Ларкин.
– Черт возьми, Питер, – прошептал Мак, пальцы его тряслись, – вы хотите, чтобы со мной случился сердечный приступ?
Голос Питера Марлоу был таким же безразличным, как и выражение лица, но при этом душа его пела.
– Нет смысла расстраиваться из за пустяка.
Радость выплеснулась наружу. Он сиял.
– Будь прокляты вы и ваша английская игра в скрытность. – Ларкин старался говорить сердито, но и его лицо просветлело. – Где вы достали это, приятель?
...Это было сразу после рассвета.
