Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Остросюжетные произведения Даниэля Клугера — широко известного российскому читателю автора, ныне проживающего в Израиле, — отличают умелое построение сюжета, напряженное действие, точный ироничный язык.
отрывок из произведения:
...Странная стояла погода — словно в сказке: «Принеси мне то — не знаю что, и приходи ко мне в день, чтобы был он нелетним-незимним, невесенним-неосенним.» Такой вот выпал день, не относящийся ни к одному времени года. Впрочем, любой день в году мог бы оказаться таким же.
В рощице гремели пистолетные выстрелы, хотя время было мирное, да и дуэлянтами это место посещалось нечасто. Дуэлянтами — возможно. Тем не менее, действительный статский советник Александр Сергеевич Грибоедов не нашел ничего более подходящего.
«Для глупостей, — как полагал его же собственный лакей. — От безделия это-с. Или же от скуки-с. И с чего баре так скучают? Сколько радостей вокруг-с».
Лакейские соображения вовсе не интересовали Грибоедова, потому, видимо, лакей сидел на козлах брички, вместо кучера, и с неизъяснимым высокомерием посматривал на своего барина, а заодно и на раскрасневшуюся Элен Булгарину. Только при звуке очередного выстрела и гулком взрыве разлетающейся бутылки из-под «Клико», инстинктивно жмурился, после чего презрительно усмехался. А выстрелы гремели с завидным постоянством, через почти равные промежутки времени, так что со стороны могло показаться, будто на опушке рощицы идет облавная охота, вот только не слышно собачьего бреха.
— Если бы я знала, что так трудно этому научиться, ни за что бы не начинала, — мадам Булгарина капризно поджала губы. — Честное слово.
— Ну что вы, Леночка, — сказал Грибоедов. — У вас прекрасно получается. Просто нельзя же научиться всему сразу.
— Это ужасно! — она нахмурилась. — Опять не по пала! Саша, ну покажите же еще раз, что нужно делать, и не смейтесь, пожалуйста, не то я рассержусь.
— Я вовсе не смеюсь, Элен, с чего вы взяли?
— Но улыбаетесь, что еще хуже, — заявила Леночка.
— Хорошо, буду серьезен, как гробовщик.
— Фу, Саша, что за сравнение.
— Не лучше и не хуже других... Позвольте, — сказал Грибоедов, отбирая у нее пистолет. Сказал уже без улыбки. Прикосновение к оружию всегда возвращало ему серьезность. Он зарядил пистолет, взвел курок.
Очередной выстрел гулко отозвался в рощице. И, само собой, из-за ближайших деревьев, будто еще одно эхо, раздался оглушительный птичий крик. Переполошенная стая шумно снялась в небо.
Странный каприз для юной красавицы — во что бы то ни стало научиться стрелять. Впрочем, не столь уж юной и не столь уж...Да и муж мог бы научить не хуже — как-никак, бывший капитан, воевал в двенадцатом. Впрочем, Булгарин не любил вспоминать о своей службе в армии Наполеона, о нашествии двунадесяти языков, равно как и о польском своем происхождении. А почему, собственно? В наше-то время... Если и попрекнет кто, разве что из вечно недовольных и уязвленных беллетристов. Не пользующихся благосклонным вниманием читающей публики. Публика, конечно, дура, но и литераторы, судя по всему, ненамного умнее.
Да, странная погода, странный каприз, и странно, что сам Грибоедов получал большое удовольствие от этих уроков. Впрочем, этого он не показывал. Ибо стыдился необъяснимых чувств и необъяснимых поступков. Хотя все ли на свете подлежит объяснению?
Леночка захлопала в ладоши:
— Браво, браво, Саша, ей-Богу, жаль, что вы не военный. Вы были бы необыкновенно хороши в мундире.
— Вряд ли, — сухо сказал он. — Была у меня тяга к военной карьере — в юности. К счастью, чаша сия меня миновала.
— Теперь позвольте попробовать еще раз, — сказала Леночка.
— Прошу, мадам.
— Как вы, однако, серьезны, Александр Сергеевич.
Грибоедов рассмеялся и развел руками.
— На вас, право, не угодишь. То я смеюсь не вовремя, то излишне серьезен.
— Напрасно вы спорите, — упрямо сказала Булгарина. — Вы и такой, и эдакий, но словно все время — мне назло. Сколько вас знаю — и никак не решу: какой вы? Какой вы на самом деле?
Грибоедов снова развел руками и ничего не сказал.
— Мне все время кажется: вы здесь — и нет вас, — тихо сказала она. — Я боюсь отвернуться: вдруг вы исчезнете. Право, что с вами?
— Ничего, — сказал Грибоедов. — Ничего, в самом деле. Вы просто устали. Хотите, прервемся на сегодня? Я отвезу вас домой.
— Лучше покажите мне все еще раз, не то мы с вами сегодня поссоримся. — Леночка вздохнула. — Несносный у вас характер, Саша. До сих пор не понимаю, как я вас терплю?
Он перезарядил пистолет и улыбнулся.
— Продолжим, если угодно?
Леночка кивнула.
— Видите ли, — он вновь улыбнулся, — вы слишком резко нажимаете на собачку, а следует это делать мягко, плавно. Вот, — он протянул ей пистолет. — Прошу. Отличный пистолет. Работы Лепажа. Давно ли он у Фаддея? Я и не знал. Для учебы следовало бы взять что попроще.
Леночка, словно с неохотой, приняла его.
— Нет, — сказала она. — Просто этот ваш пистолет — уж не знаю, Лепажа или еще кого, но он слишком для меня тяжел. Видите, у меня не хватает сил держать его. Господи, как вы невнимательны нынче, Александр! Помогите же мне.
Он осторожно взял ее за руку. Тонкие белые пальцы разжались, пистолет выпал...
...Странная стояла погода — словно в сказке: «Принеси мне то — не знаю что, и приходи ко мне в день, чтобы был он нелетним-незимним, невесенним-неосенним.» Такой вот выпал день, не относящийся ни к одному времени года. Впрочем, любой день в году мог бы оказаться таким же.
