Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Сирил Корнблат (1923-1958 гг.) — писатель странной, блестящей и трагической судьбы. «Золотой мальчик» американской научной фантастики, впервые опубликовавшийся еще в 1940-м и привлекший к себе серьезное внимание уже в начале 1950-х.
Автор всего трех «сольных романов», близкий друг и соавтор Ф. Пола — но прежде всего создатель на удивление многочисленных сборников повестей и рассказов — «Исследователи», «На милю дальше Луны», «Дебилы на марше»...
Перед вами — жемчужины творческого наследия Сирила Корнблата — во всем его многообразии!
отрывок из произведения:
...Вчера, когда я шёл в лес встретиться с Гуру, некто остановил меня и спросил:
— Малыш, что ты делаешь тут в час ночи? Твоя мама знает, где ты? И сколько тебе лет, что ты так вот разгуливаешь один по ночам?
Я посмотрел и увидел, что он совсем седой, и засмеялся. Старики — сплошь слепцы; впрочем, все люди, можно сказать, вовсе не видят. Женщины, пока молодые, еще, может, кое-что могут увидеть, но мужчины — почти совсем ничего.
— В следующий день рождения мне будет двенадцать, — ответил я. И добавил (потому что всё равно я не дам ему уйти и рассказать всё другим): — А ночью я вышел, чтобы повидать Гуру.
— Гуру? — удивился он. — Кто такой Гуру? Иностранец, наверно, а? Нет, молодой человек, негодное это дело — якшаться с иностранцами! Так кто этот Гуру?
Раз он хотел — я сказал ему, кто такой Гуру, и, когда он начал болтать насчет дешевых журнальчиков и сказочек, я произнёс одно из тех слов, которым научил меня Гуру; и он умолк. Он был старик, и суставы у него гнулись плохо, поэтому он не осел и не согнулся, а прямо так и упал, как стоял, ударился головой о камень. А я пошёл дальше.
Хотя в следующий день рождения мне будет только двенадцать, я знаю много такого, чего не знают старики. И я помню такие вещи, которые не помнят другие ребята. Помню, как я родился — как появился на свет из тьмы, и помню, какие звуки издавали тогда взрослые вокруг меня. Позже, когда мне уже было два месяца, я начал понимать, что их шум означает что-то вроде того, что происходит в моей голове. Я открыл, что и сам могу издавать подобные звуки. Все очень удивлялись. «Говорит! — повторяли они. — И такой маленький! Клара, и что ты об этом скажешь?..» Клара — это моя мать.
Клара отвечала: «Прямо и не знаю, что сказать. У нас в семье гениев никогда не водилось — а в семье у Джо и подавно.
Джо — это мой отец.
Однажды Клара привела человека, которого я раньше не видел. Она сказала, что это репортёр — пишет о том и о сём в газетах. Этот репортер пытался говорить со мной, как будто я был обычным младенцем. Я даже не отвечал, а просто все смотрел на него, пока в глазах у него что-то не погасло, и он ушёл. Даже убежал. А Клара после отругала меня и прочла кусок из газеты этого репортёра. Он думал, что статья у него вышла смешная. Там было про то, что репортёр будто бы задает мне всякие сложные вопросы, а я отвечаю детским гугуканьем. Это все было враньё, конечно. Я не сказал этому репортёру ни одного словечка — да и он сам ничего такого у меня не спрашивал.
Я слушал, как Клара читает этот отрывок, а сам в это время следил за ползущим по стене слизняком. Когда Клара замолчала, я спросил:
— Что там за серая штуковина? — и показал на слизняка.
Она посмотрела, но ничего не увидела.
— Какая штуковина, Питер? — удивилась она. (Я приучил Клару называть меня полным именем, а не каким-нибудь дурацким словцом вроде «Питти».) — Что за штуковина?
— Большая, как твоя ладонь, Клара. Но мягкая. По-моему, в ней совсем нет костей. Она ползет вверх, но я не вижу у неё головы. И ног у неё тоже нет.
Клара, похоже, была встревожена, но пыталась подыграть — положила руку на стену и старалась найти слизняка, а я поправлял — говорил «правее», «левее» и так далее. И вот наконец Клара положила руку прямо на слизняка, и её рука прошла сквозь него. Тогда я понял, что она на самом деле не видит его и не верит, что он там есть...