Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Роберт Музиль родился в Клагенфурте, Австрия. По окончании кадетского училища поступил в Высшую техническую школу в Штутгарте, затем изучал в Берлинском университете философию, психологию и математику. Ободренный успехом первого своего романа «Душевные смуты воспитанника Тёрлеса» (1906), стал профессиональным литератором. С 1924 года Музиль почти непрерывно работал над романом «Человек без свойств». После захвата Австрии Гитлером эмигрировал в Швейцарию, где умер в крайней нужде. Музиль, замечательный мастер языка. Классик австрийской литературы, он соединил в себе феноменальную эрудицию, незаурядные способности аналитика и редкий писательский дар. Насыщенное сложнейшими проблемами XX века, творчество Музиля возникло на стыке литературы и философии.
отрывок из произведения:
...Когда доктор Гомо сказал как-то раз смазливой четырнадцатилетней крестьяночке: «Пошли на сеновал», — сказал просто так, оттого что вдруг представилось ему в эту минуту столь же естественным улечься в сено, как животному — уткнуться носом в кормушку, — детское личико под острым клинышком унаследованного от древних прабабок платка нимало не испугалось, а только весело прыснуло носом и глазами, маленькие башмаки-лодочки, развернувшись на пятках, запрокинулись, и девчонка, казалось, вместе с граблями вот-вот плюхнется оттопыренным задом на жнивье; но все это лишь должно было, как в комической опере, выразить трогательно-неуклюжее изумление по поводу мужской похотливости. В другой раз он спросил рослую крестьянку, похожую на германскую вдовицу из трагедии:
— Ты еще девушка, да? — и взял ее за подбородок, опять просто так, оттого что вроде бы полагалось отпускать шуточки с этаким мужским душком.
А она, даже не попытавшись высвободить подбородок из его руки, серьезно ответила:
— Конечно.
Гомо оторопел.
— Ты еще девушка? — всерьез удивился он и засмеялся. Она хихикнула. — Да?! — приступил он к ней уже настойчиво и игриво потрепал ее за подбородок. Тогда она дунула ему в лицо и тоже засмеялась:
— Была!
— Если я приду к тебе, что я получу? — последовал вопрос.
...Когда доктор Гомо сказал как-то раз смазливой четырнадцатилетней крестьяночке: «Пошли на сеновал», — сказал просто так, оттого что вдруг представилось ему в эту минуту столь же естественным улечься в сено, как животному — уткнуться носом в кормушку, — детское личико под острым клинышком унаследованного от древних прабабок платка нимало не испугалось, а только весело прыснуло носом и глазами, маленькие башмаки-лодочки, развернувшись на пятках, запрокинулись, и девчонка, казалось, вместе с граблями вот-вот плюхнется оттопыренным задом на жнивье; но все это лишь должно было, как в комической опере, выразить трогательно-неуклюжее изумление по поводу мужской похотливости. В другой раз он спросил рослую крестьянку, похожую на германскую вдовицу из трагедии:
