Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Павел Молитвин — известный российский писатель, один из авторов проекта «Мир Волкодава» (романы «Спутники Волкодава», «Путь Эвриха», «Ветер удачи», «Тень императора»).
отрывок из произведения:
...Сошествие пирамид началось в конце марта. Я помню это очень хорошо, поскольку за пару дней до появления первой черной пирамиды жена сказала, что намерена со мной разойтись. Переехать от меня на квартиру умершей месяц назад тещи и взять с собой Альку. Причем не просто сказала, а начала собирать чемоданы и писать список имущества, которое должно отойти к ней с Алькой, а какое — остаться мне.
Этот-то список и открыл мне глаза на то, что дело принимает серьезный оборот. Валька и раньше грозилась, что, мол, уйдет от меня, дурака непутевого, но если бы я все ее слова в голову брал, так давно бы уже с поеханной крышей ходил. Говорить-то она могла что угодно, но уходить ей было некуда. Разменивать нашу однокомнатную квартирку в пятиэтажном панельном доме — дело заведомо дохлое, а к мамаше своей под крыло она бы, понятное дело, не пошла. У тещи двухкомнатная квартира тоже в «хрушобе», и площадь чуть, может, побольше нашей, но главное — Ирина Васильевна была редкой занудой и завоспитывала бы Вальку с Алькой до смерти. А они у меня невоспитанные и воспитываться категорически не желают. За что я их обоих и люблю безмерно.
Но это так, к слову.
Март, помню, выдался паскудный. С мокрым снегом, дождем, дурацкими, как всегда, выборами, на которых выбирать некого и не из кого, с простудой у Альки и отсутствием шабашек у меня. Работаю я в журнале «ЧАД», что в переводе на русский значит «Чудеса, аномалии и диковины». Та еще, между нами говоря, зверушка. Эзотерика, экстрасенсорика и прочие чудеса в решете, которые мы либо тащим из зарубежной печати, либо из Интернета, либо из писем сумасшедших читателей. А если украсть неоткуда или вовремя не поспели перевести, сочиняем сами на потеху полупочтенной публики, балдеющей от подобного рода чтива. И все это, сами понимаете, густо-густо замешано на рекламе, с которой мы имеем основной навар. То есть не сотрудники, вестимо, а хозяин журнала. Сотрудникам же, и мне в том числе, приходится постоянно поддерживать бюджет семьи всевозможными приработками на стороне. Переводами, редактурой, корректурой, рерайтом — то есть переложением на удобочитаемый язык того, что писано рекламодателями или читателями.
Так вот левого приработка в тот памятный март не было, и это окончательно испортило наши с Валькой отношения. Хотя это опять же к слову.
А впрочем, нет, это как раз имеет к пирамидам самое непосредственное отношение. Потому что ежели бы была у меня халтура, не сидел бы я как дурак у ящика для дураков и не слушал лапшу, которую вешают на уши зрителям-слушателям мои более продвинутые коллеги. Вешали же они как раз историю о том, что в пригороде Нью-Йорка опустилась громадная пирамида устрашающе черного цвета. О чем я, схватив трубку, немедленно доложил главному редактору «ЧАДа». Шеф утверждает, что решения современный человек должен принимать быстро, как командир на поле боя. И сам именно так и поступает, не считаясь с последствиями, к которым это приводит как на поле боя, так и в мирной жизни.
— Мишель, — изрек он тоном командарма, бросающего в схватку резервный эскадрон. — Немедленно начинай копать все-все-все про пирамиды.
— Про какие? — спросил я, с тоской взирая на Вальку, которая, сидя за кухонным столом и не глядя, вопреки обыкновению, на экран телика, писала и писала свой омерзительный разводной список.
— Про все! — отрубил шеф. — Египетские, перуанские, чилийские, гватемальские. Если надыбаешь что-нибудь про пирамиды в Индии или у чукчей — тоже пойдет. Под эту черную гадину любая пирамидная лабуда пойдет. За работу! Я беру эту историю под личный контроль и буду удивлен, если она не поможет нам повысить тираж «ЧАДа» вдвое!
Наш шеф — умница! Орел! Помните, как писал Булгаков в «Театральном романе» о некоем Гаврииле Степановиче? «Орел, кондор! Он на скале сидит, видит на сорок километров кругом. И лишь покажется точка, шевельнется, он взвивается и вдруг камнем падает вниз! Жалобный крик, хрипение... и вот уж он взвился в поднебесье, и жертва у него!» Таков же и наш шеф. Слушая меня, он успел включить телевизор, уловить суть происходящего и вычислить, как и какие выгоды можно извлечь из упавшей с неба пирамиды.
— Завтра с утра — в Публичку! — напутствовал меня шеф. — Пирамиды — на линию огня!
Он дал отбой и, надобно думать, стал набирать номер Толика Середы или Вани Кожина, чтобы отдать им соответствующие распоряжения. И, только положив свою трубку, я начал понимать, что история человечества уже никогда не вернется в прежнее русло.
— Пришествие! Контакт! Инопланетяне наконец-то сочли нас достойными посещения! Валька! Алька! Слышите? Событие века! Свершилось! — заорал я.
— Что случилось, па? Президента грохнули или воина началась? — спросил Алька, появляясь из комнаты...